Почерк зависти, или Я вас ненавижу
Шрифт:
— Можно? — Наталия приоткрыла дверь и увидела Варфоломеева в длинном черном халате, распахнутом на груди. «Да, он, безусловно, красив. Интересно, чем они занимались с этой девицей?»
— Конечно. Только учтите, у меня через полтора часа спектакль, а потому я буду вас слушать и одновременно гримироваться. Вы не против? — Он улыбнулся, показывая прекрасные зубы.
— Знаете, когда я к вам ехала, я несколько иначе представляла себе нашу встречу. Мне казалось, что такой актер, как вы, я имею в виду избалованный и капризный, будет вредничать
— Ну разумеется... Надеюсь, вы не забеременеть от меня хотите? — взял он быка за рога.
— А почему бы и нет? Та девушка, которая только что вылетела отсюда пулей, приходила к вам именно за этим? Или я ошибаюсь? Предупреждаю сразу: это шутка, а потому вам стоит улыбаться! Мне так нравится, когда вы улыбаетесь...
— Неплохо для начала. Но, признайтесь, это увертюра? Сейчас вы скажете, что собираетесь написать обо мне статью, и это будет ужасно. Тем самым вы все испортите...
— Нет, вы не угадали. Я не собираюсь писать о вас статью. А пришла, чтобы вас предупредить. Но не могу раскрываться полностью...
— И напрасно... — хохотнул он. «Какой симпатичный мужчина... Я понимаю и эту девицу, и всех остальных, которые слетаются к нему, как пчелы на мед...»
— Да нет, я не о том... Я не могу назвать вам источника моих сведений, но, похоже, вас хотят втянуть в неприятную историю, связанную либо с убийством, либо со скандалом, причем с трагическим концом.
— Да вы что? — Он был крайне несерьезным малым. Он наслаждался тем, какой производит эффект, и даже демонстративно погладил себя по шерстяной могучей груди. «Никогда не видела, чтобы драматические актеры выглядели так мужественно и были так прекрасно сложены... Нет, он положительно породист и сексуален».
— К сожалению, я не шучу. Совсем недавно в нашем городе произошло два, скажем так, несчастных случая. Их объединяет одно — ревность, которую испытывают мужья к своим женам. Возможно, что вас хотят подставить.
— Ах, вот вы о чем... Тогда понятно. Но дело в том, что я стараюсь не общаться с замужними дамами — себе дороже. И все же, нельзя ли поконкретнее?
— К сожалению, нет.
— Какая вы странная... Приходите ко мне, даже не представившись, и начинаете меня пугать. Почему я должен вам верить?
— Нет-нет, что вы, я вовсе не собиралась вас пугать! В мою задачу входило лишь предупредить вас, чтобы вы были осторожны. Вы можете мне не поверить («Кстати, как часто мне приходится произносить эту фразу!»), но очень часто люди, к которым я прихожу с этой же целью, так же, как и вы, не придают значения моим словам. А потом... — она подняла голову и внимательно посмотрела ему в глаза, — ...а потом дорого расплачиваются. Или же... погибают.
И тут с Варфоломеева слетела ирония. Побледнев, он спросил:
— Послушайте, мне кажется, что я знаю, кто вы. Мне рассказывали о вас. Вы случайно не Наташа Орехова?
Она была приятно и неприятно удивлена:
— Да, это я. Я не знаю,
— Но вы же ничего толком не сказали! Кого именно мне опасаться? Связей с какими женщинами, ведь вы именно это имеете в виду?
— Наверное. Если бы я еще умела и конкретизировать... Просто я УВИДЕЛА вас именно в связи с трагедией одной знакомой. Она погибла. А он, ее муж, лежит в больнице. Все это крайне серьезно. Я и хотела узнать именно О НЕМ, но мое видение почему-то касалось вас. Вот потому-то я здесь. Вот моя визитка, может, вам пригодится. Если почувствуете, что происходят какие-то странные и непонятные вещи, сразу же звоните. Возможно, я успею вам помочь... И еще: берегите свое здоровье, потому что в последнее время я ВИЖУ только снег.
И она вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. «Он позвонит, и не раз...»
***
Она все-таки нашла эту рыжую дворнягу. Шел снег, а собака, не сообразив спрятаться в канализационном колодце, лежала возле открытого люка и покрывалась белыми крупными хлопьями.
— Элеонора, ты не узнала меня? Я принесла тебе куриных костей. Там попадается даже мясо — на, ешь. И хлеба с молоком. — Женщина достала из пакета эмалированную миску, накрошила туда свежей булки, плеснула из банки теплого молока, от которого еще шел пар, и высыпала возле миски целую гору куриных костей. — Иди же ко мне, не бойся!
И собака подошла, отряхнувшись от снега, ткнула морду в теплую молочную тюрю и, распробовав, принялась есть, громко и жадно.
— Когда-нибудь я приду за тобой. А сейчас мне пора возвращаться. Если бы ты только знала, сколько у меня дел...
И женщина быстрым шагом направилась к автобусной остановке.
Теперь у нее была цель. Она наконец-то знала, что ей надо делать. И это придавало ей силы.
***
— Вы Демидов? — Наталия стояла на пороге комнаты номер 301 общежития станкостроительного завода. Дверь ей открыл угрюмого вида парень в потертых джинсах и черной рубашке. Соломенного цвета волосы спадали на лоб, прикрывая большие темные глаза. Он был по-своему красив.
— Я. Входите. — Он, не меняя выражения лица, открыл дверь пошире и впустил в комнату незнакомую хорошо одетую женщину. — Только у меня здесь не убрано...
— Ничего. Мне надо с вами поговорить.
Валерий Демидов убрал со стула вещи и жестом пригласил ее сесть:
— Я тут чай пью. Хотите?
— Нет, спасибо. Только перед тем как я скажу вам, зачем пришла, пообещайте сразу не выгонять меня, не кричать и не злиться.
— Хорошенькое начало. С чего вы взяли, что я буду на вас кричать? Кто это вам сказал про меня такое?