Почти брат
Шрифт:
Несмотря на то, что Алла лишь кивнула, здороваясь с девушкой, Сергей успел заметить вспыхнувший интерес в остром, опытном взгляде. Он уже видел подобное внимание среди фотографов, художников и режиссеров. А еще сутенеров.
Несмотря на красоту, хотя и несколько поблеклую, дорогую одежду, украшения и неплохие манеры, Алла весьма походила на представительницу определенной профессии. Да и внимание к ней Филиппа Малеева свидетельствовало о том же. Этот мужчина узнавал проституток среди тысяч обычных женщин и почти никогда не ошибался, чем и прославился.
Пока гости рассаживались за столом,
Женщину усадили между Филиппом и Тиграном. Гуляев оказался рядом с Сеней. А Сергей — напротив, возле Карины, как и положено охраннику. Самым неприятным для Сени оказалось то, что напротив нее находилась Алла, но этого не удалось избежать. Сергей предпочел бы понаблюдать за всем со стороны, но его пригласили отужинать вместе со всеми. Он не мог отказаться.
Пока длилась трапеза, и провозглашались тосты, ничего необычного не происходило. Сергей заметил несколько взглядов, брошенных Аллой в сторону Сени, но их можно было расценить, как угодно. Больше других девушке надоедал Гуляев. Он то и дело втягивал ее в разговор, однако и ему пришлось делить свое внимание между Сеней и Кариной. Только на этом основании Сергей не мог ни в чем подозревать Германа. Карина и Сеня, обе — очень привлекательные женщины и гораздо моложе Аллы. Любой другой на его месте тоже пытался бы с ними заигрывать.
В общем, все проходило вполне прилично, без эксцессов, пока Карина не начала щекотать ногу Сергея пальцами разутой ноги. Он мысленно выругался и посмотрел на нее так строго, как только мог. Негодница отвернулась и завела очередную бессмысленную беседу с Гуляевым. Сергей отодвинул ногу в сторону, но это помогло ненадолго. Женские пальчики вновь начали путешествие под его штанину. Тогда Сергей решил ненадолго покинуть компанию. До той поры, пока все сидят на своих местах, Сене вряд ли что-то угрожает. Да и Карине — тоже. Судя по настроению за столом, никто из присутствующих не собирается заниматься разоблачениями.
Глава 11
Сеня сдержала невольный вздох и слегка поерзала на стуле. У нее затекла нога от напряжения и ожидания.
Кажется, все спокойно. Или ей, действительно, это только «кажется»?
Она еще раз оценила обстановку.
Алла почти не обращала на нее внимания, расточая обаяние на Филиппа и Тиграна. Герман своими разговорами не давал возможности Сене положить в рот хоть что-то из того великолепия, что приготовил на ужин француз. Весь вечер Гуляев неутомимо баловал соседок комплиментами и развлекал анекдотами на грани приличия, которые бессовестно называл случаями из жизни.
Хотя, ей ли удивляться? Если судить по ее собственному опыту, в жизни случается все, даже самое невероятное.
Сеня не сердилась на Германа. Даже в какой-то мере была благодарна ему, поскольку ей кусок не лез в горло. Сеня катала по тарелке спаржу, поданную к говядине под клюквенным соусом, и мечтала о том, чтобы ужин, наконец-то, завершился. Страх, ставший ее постоянным спутником, почти скрутил внутренности в клубок. В очередной раз протянув руку к своему бокалу с «Токайским», Сеня заметила, что тот почти опустел. Поэтому она отпила лишь глоток сухого с кислинкой вина. Опасалась опьянеть.
В поисках хоть какой-то поддержки она очень редко и исподтишка поглядывала в сторону Сергея. Тот выглядел невозмутимым и почти расслабленным, но Сеня не сомневалась, что он не упускает ни одной детали и постоянно настороже. Это слегка поднимало ей дух.
Тигран периодически нежно касался ее руки большой, теплой ладонью, поглаживал пальцами ладонь, привлекая внимание, и не только Сени. Она смущалась и вымученно улыбалась, глядя в красивые темные глаза. Один из самых красивых мужчин открыто демонстрировал всем присутствующим свою привязанность, однако Сеня не могла представить себя его супругой. А любовницей и подавно. Она с удовольствием пошла бы с ним в театр, ресторан — в любое место, но только не туда, где они могли бы оказаться наедине в четырех стенах.
Неожиданно Сеня столкнулась с взглядом Аллы — быстрым, но больно жалящим. Девушка едва не задохнулась, но женщина уже отвернулась. Сеня надеялась, что ей показалось, и гостья ее не узнала, что подобным образом проявилось лишь обычное женское любопытство.
Уговоры не помогли. Затылок заломило. Ужасно хотелось встать из-за стола и укрыться в своей комнате. К сожалению, сейчас это выглядело бы некрасиво и вызвало бы очередное осуждение Филиппа, поэтому Сеня решила немного прогуляться, подышать свежим воздухом — точнее отдышаться. Сергей уже покинул общество. Возможно, ее недолгое отсутствие не станет поводом для пересудов.
Сеня извинилась и сообщила, что хочет ненадолго уединиться. Малеев проводил ее до двери, поцеловал руку и вернулся к гостям.
Возможно, это глупо — постоянно бояться?
Иногда Сене казалось, что ей стало бы легче, если бы все, наконец-то, открылось. И что тогда? Презрение? Осуждение? Или что-то еще, значительно худшее? Сумеет ли она это пережить?
«Господи, почему Давид умер так рано?» В его доме она чувствовала себя относительно спокойно. А теперь…
Южное небо виделось ближе, чем в любом другом месте из тех, где Сеня успела побывать. Здесь звезды казались ярче и крупнее, а диск полной Луны — огромным и завораживающим.
Сеня сошла со ступеней и побрела по мощеной дорожке, полной грудью вдыхая насыщенный цветочными ароматами воздух. Она собиралась обойти дом по ближайшим к нему каменистым тропкам. Конечно, особняк охранялся, что Сеню мало успокаивало, особенно после нескольких случаев слежки за ней. Пусть даже если это делалось в ее интересах. Она слушала, как стучат ее каблуки, и размышляла.
Что же дальше? Как ей быть? Правильно и честно было бы уехать из этого дома.
Сеня остановилась у куста чайной крымской розы и сорвала красный цветок. В рассеянном свете он казался темным по сравнению с ее бледной рукой, но бархатистые лепестки приятно ласкали кожу. Сеня погладила цветком ладонь — и затрепетала от этой ласки. В этот миг она неожиданно вспомнила, как Сергей касался ее в темной нише, обволакивая тело своим теплом, успокаивая и тревожа одновременно. Странное ощущение.