Почти не придуманные истории
Шрифт:
– Ты серьезно? У нас так не принято… Ты красивая, но я как-то…
– Хорош мямлить, снимай железо, хиляк, тебе еще придется меня победить.
Она была на удивление сильной и проворной, несмотря на явную усталость, но для офицера космофлота этого было мало. Грифон изумленно наблюдал за этой схваткой, готовый в любую секунду броситься на помощь любимому папочке. Апраксис легко парировал атаки орка.
–Авишай, ну не здесь же, не среди трупов?
– Это трупы врагов, хорошее подношение для Амелии, матери орков.
Она снова бросилась на Серафима. Но татушки на ней горели иными цветами, не так, как в бою с нежитью. Авишай атаковала стремительно и яростно. Инстинкт сработал безупречно, поймав на противоходе, он с легкостью оторвал ее от земли, подняв на руки, и в этот момент ее губы впились в него страстным поцелуем…
Костер почти прогорел. Раскаленные докрасна угли источали нежное тепло. Схватка любви завершилась, не оставив проигравших. Мужчина и женщина в объятьях друг друга на берегу озера любовались полной луной и мерцающей магией звезд.
– Скоро утро, мне надо к своим. Сегодня будет тяжелый день.
Она приложила руку к его груди. Голубые глаза заиграли в лунном свете драгоценными каменьями.
–Авишай, давай договоримся никогда не врать друг другу?
– Я не буду врать тебе, человек. – Орк плюнула на ладонь и протянула руку.
– И я не буду. – Апраксис пожал руку девушки.
– Тогда знай. Я никогда не буду твоей. Я принадлежу Орде, а Орда – мне.
–Авишай… а что значит твое имя? Пожирательница врагов? Бесстрашная воительница?
– Нет. Папин подарок.
– Папин подарок? Но на наречии Северных наездников это звучит не так?
– Это не моргульский, это язык моего отца. Я никогда не видела его. Моя мать, верховная жрица бога огня лишь сказала, что во мне течет древняя и могучая кровь. Это все, что я знаю о нем. Я даже не знаю, был ли он орком.
– Это возможно?
– Да, если это укрепит Орду. Орки это не только «круши и убивай»… и вообще я замерзла.
Грифон сел в центре стана, Авишай, укутанная в рыцарский плащ, слезла с Молнии и двинулась в шатер вождя с гордо поднятой головой. На шатре красовалась эмблема клана Северных волков. Тут же возле нее возник гигантский белый волк, радостно помахивая хвостом любимой хозяйке, не забывая скалиться в сторону чужаков. Взмах мощных крыльев, и грифон унес своего наездника за горизонт в лагерь людей.
* * *
Огонь тихо потрескивал в камине. Ярко-красные угольки источали жар. Костер прогорел почти до пепла. Но сейчас это было неважно. Свадебное застолье стало поминальной тризной. Октар и его братья погибли – без чести, без доблести. Как свиньи на скотобойне. Она тоже должна была остаться там. Но кровавый палач снова вторгся в ее жизнь. И сейчас не просто вторгся. Таинство обряда свершилось. Авишай это знала. Знала каким-то шестым чувством, доступным только матерям. Она так и сидела – нагая на медвежьих шкурах, принесенных ей в подарок вождем восточных шакалов.
Обрядовый нож матери блестел в ее руке. Мрачные мысли тяжелым бременем тяготили душу. Заложенные Кодексом древних традиции и уклад Орды требовали немедленного самоубийства. Нареченный муж погиб. А враг орков, ненавистный палач с Черной Горы, проклятый Апраксис спас ей жизнь и овладел ей в святую ночь, опорочив древнейшие обряды племени. Авишай занесла кинжал. Дикий вой белого волка разорвал тишину ночи. Рука Авишай застыла в воздухе. А где-то в глубине души уже зашептал вольный дух отца. Это была спланированная засада, следовательно, враг все еще желает ее смерти. Глупо доделывать работу за врагов. Обряд святой ночи свершился. Неравный бой был выигран, выжили лишь двое: мужчина и женщина. Воин доказал свое могущество в честном поединке. Все случилось как в древних сказаниях. Амелия приняла трупы поверженных врагов в жертву. А воле богини противиться нельзя. Более того, Апраксис спас ей жизнь, и теперь ее жизнь принадлежит ему, пока Авишай не отплатит ему тем же. Нельзя нарушить оковы долга жизни.
Авишай отбросила кинжал в сторону.
– Как бы то ни было, утро вечера мудренее.
Убирать в шатре не было сил. Святая ночь, ночной бой и любовные утехи вымотали ее окончательно. Брачное ложе так и осталось нетронутым. Авишай уснула у огня, свернувшись клубочком и укрывшись плащом человека, которого клялась убить и чье дитя понесла под сердцем. А за пологом походного шатра утренняя заря уже гасила запоздавшие звезды.
* * *
Шатер Гастана Беспристрастного отличался роскошью и изыском даже здесь, среди возведенного в чистом поле военного лагеря. Но правды ради нужно отметить, что излишеств не было. Шкуры пещерных медведей и барсов застилали пол. Мебель – резная с золотой инкрустацией. Про посуду можно было даже не начинать: обильно усыпаннаядрагоценными камнями и тонкой чеканкой, она была достойна музея Межгалактического наследия. Свежие фрукты и мясо разложилисьна ней, как на натюрмортах величайших художников. Огромный графин, сделанный из цельного куска изумруда, хранил в себе напиток богов – многолетние нектарное вино. Даже превосходная парусина шатра с внутренной стороны была перекрыта шелковыми занавесками небесного голубого цвета, символизируя чистоту крови ее царственного хозяина. В углу прелестного вида эльфийка бренчала на арфе чудесную мелодию своей родины, ненавязчиво отвлекая слушателей от суеты мирской рутины.
Конец ознакомительного фрагмента.