Почти не придуманные истории
Шрифт:
Всеволод улыбался.
– Ну чего малой? Танцуй. Сосватали мы тебе Варьку. В пятницу отец Онуфрий, обряд проведёт, а Княже столы накроет, пировать будем.
У Вольки дыхание сперло от радостных вестей он не знал верить им или нет.
– На держи. Твой Батя плёл. – Воевода протянул мальчишке кольчугу. Металл блестнул багрянцем в свете уставшего светила.
– Ты теперь мой дружинник, и Княжий стременной. С жалованием и довольствием. – и полушепотом добавил – Коня то оседлать сумеешь?
Волька
– Верой и правдой служи земле Козельской ратник!!!
Гул одобрения полетел над стеной. Застучала сталь о дерево щитов. Троекратным ура приветствовали русичи нового Варяга.
Не поняв что происходит монголы, мельтешащие у стены, поспешили отступить на безопасную дистанцию. А Волька вновь со всех ног летел к Варьке, получив официальную увольнительную.
* * *
Шёл десятый день осады. На штурм монголы пока больше не поднимались. Страхи перед неменуемой гибелью немного улеглись и отошли на второй план. Свадьба Вареньки и Вольки по хитроумному замыслу Воеводы должна была растормошить русичей и отвлечь их от мрачных мыслей. После венчания весь город собрался на площади, за накрытыми Юным Князем столами. Еды и вкусностей было вдоволь, по чаркам полилось вино. И громкие крики «Горько!!!» огласили окрестность. Чуть позже зазвучали застольные песни. Вольными птицами они летели над осажденным городом. Наперекор злой воле супостатов, наполняя души слушателей тёплом, а жизнь смыслом.
Обрывки песен долетели до монгольского стана. Великий хан потребовал выяснить что за шум и звуки несутся со стен Козельска . А когда он узнал, что это свадебный ритуал, то ярости его не было предела. Он воспринял свадьбу как прямое оскорбление.
– Всех рабов в хашар, атаковать не медля.
Барабанная дробь и щелчки кнутов заглушили мотив песни летящий со стороны Козельска. Вслед им зазвучал набат тревоги. Прямо из за столов русичи бросились на стены.
Бледные, голодные, израненные и истекающие кровью, жители окрестных деревень шли впереди монгольской армии неся на себе вязанки хвороста и тяжелые лестницы.
Хашар живой стеной закрывал атакующих от стрел защитников.
Волька в красной свадебной рубахе свесился со стены.
– Дядьки, мы веревки скинем, бросайте хворост и к нам. Не бойтесь, мы втащим вас на стену. Ещё повоюем!!!
Первый ряд поднял головы на мальчишку. Надежда блеснула в глазах пленных.
И тут чей то голос в толпе хашара спросил.
– Это ты чтоль жених?
– Я – гордо ответил Волька .
– Да чтож мы за христиане ежели своими руками молодых брачной ночи лишим, животы свои никчемные спасая?
Хашар остановился.
– Дети на стене бьются, а мы на них лестницы попрем ? Да я лучше тут сдохну!!!
Вязанка упала на землю.
Щёлкнул кнут, но русич поймав рукой жало плети не прогнулся под ударом, монгол попробовал выдернуть хлыст, но не удачно.
Удар
Покорные, смирившиеся с участью и смертью рабы вдруг распрямились. Злой огонёк зажегся в их глазах. Ещё мгновение и хашар устремился на монголов. Завязалась рукопашная схватка. Монголы были застигнуты в расплох. Вырвав из рук врагов мечи и сабли пленные яростно атаковали захватчиков. Батый приказал кавалерии смести всех.
Удар конницы был ужасен. Рубили всех без разбору, топча копытами и дрогнувших степняков, и одичалых рабов. Штурм не состоялся, а воспрявшие духом славяне приняли богатырскую смерть в неравном бою.
Город проклятьем и укором возвышался над холмами, будя в монголах бессильную злобу.
Женщины убирали со столов и делили оставшиеся после пира харчи. Отец Вольки Опустился на скамью потерев больное колено. Он жестом подозвал дочку.
– Марья, ты б снесла Брату тормозок с ужином. А то он с этим горько, даж поесть не успел.А я Варенье пока комнату ее покажу.
– Хорошо, батюшка.– закивала головой девушка.
Варя протянула ей небольшое лукошко.
Ржаной хлеб, ломоть сыра, кровяная колбаса, да шмат сала легли на дно корзинки.
– Я мигом.– Марья улыбнулась. – притащу тебе муженька, а то ишь чего удумал, его жена ждёт в ночь супружескую, а он на стене в войнушки играть затеял.
Старый кузнец улыбнулся. – Беги уже. Скоро совсем стемнеет.
* * *
Петля замка предательски заскрипела, но поддалась. Засов недовольно скрежетав поехал в сторону. Теперь запорное бревно можно было снять . Тяжелённый дубовый ствол медленно пополз вверх.
Руки и ноги булочника тряслись под неимоверной тяжестью но злость на князя и страх перед монголами придавали сил. Стараясь не шуметь булочник опустил запор на грунт.
– Вот так… А то ишь чего удумали, своевольничать. Я на вас всех найду управу . Посмотрим как вы перед монголами запоёте. Взяли манеру указки указывать.
Отец Варвары оттащил волоком бревно в сторону.
– Дядь Федот, а ты накой ворота отпираешь?
– Да у меня под стеной у реки схрон потаенный есть. Там и барахлишко разное припрятано. Доче на приданое хоронил. Вот решил достать. Раз время пришло.
Марья улыбнулась.
– Так надо было кого на помощь взять, одному то дюже опасно.
– Опасно ..– булочник шагнул к девушке, в его руке блестнул нож. – Но я ж сюрприз хотел сделать.
Странный взгляд насторожил девушку и она успела отпрянуть назад от размашистого удара. Острие ножа разорвало кожу и увязло в костной ткани рёбра, не добравшись до легкого и сердца.
Марья закричала.
Федот схватил ее за косу и повалив на землю продолжал наносить удары ножем в грудь. Девушка затихла. Булочник бросился к воротам. Тисовые створы заскрипели. Но на крик дочери хромая подоспел отец. Он понял все сразу.