Почти непридуманные истории
Шрифт:
Обрывки песен долетели до монгольского стана. Великий хан потребовал выяснить что за шум и звуки несутся со стен Козельска. А когда он узнал, что это свадебный ритуал, то ярости его не было предела. Он воспринял свадьбу, как прямое оскорбление.
– Всех собранных рабов в хашар, атаковать немедля!!!
Барабанная дробь и щелчки кнутов заглушили мотив песни, летящий со стороны Козельска. Вслед им зазвучал набат тревоги. Прямо из-за столов русичи бросились на стены.
Бледные, голодные, израненные и истекающие кровью, жители окрестных деревень шли впереди монгольской армии неся на себе вязанки хвороста и тяжелые лестницы.
Хашар из полоненых славян живой стеной закрывал атакующих от стрел защитников.
Волька в красной свадебной рубахе свесился со стены.
– Дядьки, мы веревки скинем, бросайте хворост и к нам. Не бойтесь, мы втащим вас на стену. Ещё повоюем!!!
Первый ряд поднял головы на мальчишку. Надежда блеснула в глазах пленных.
И тут чей-то голос в толпе хашара спросил.
– Это ты чтоль жених?
– Я – гордо ответил Волька.
– Да что ж мы за христиане ежели своими руками молодых брачной ночи лишим, животы свои никчемные спасая?
Хашар остановился. Тишина повисла на обреченными.
– Дети на стене бьются, а мы на них лестницы попрем? Да я лучше тут сдохну!!!
Вязанка упала на землю.
Щёлкнул кнут, но русич, поймав рукой жало плети, не прогнулся под ударом. Монгол попробовал выдернуть хлыст, но безуспешно. Удар кулака опрокинул опешавшего завоевателя на землю.
Покорные, смирившиеся с участью и смертью рабы вдруг распрямились. Злой огонёк зажегся в их глазах. Ещё мгновение и хашар устремился на монголов. Завязалась рукопашная схватка. Монголы были застигнуты врасплох. Вырвав из рук врагов мечи и сабли пленные яростно атаковали захватчиков. Батый приказал кавалерии смести всех.
Удар конницы был ужасен. Рубили всех без разбору, топча копытами и дрогнувших степняков, и одичалых рабов. Штурм не состоялся, а воспрявшие духом славяне приняли богатырскую смерть в неравном бою.
Город проклятьем и укором возвышался над холмами, будя в монголах бессильную злобу.
Женщины убирали со столов и делили оставшиеся после пира харчи. Отец Вольки Опустился на скамью потерев больное колено. Он жестом подозвал дочку.
– Марья, ты б снесла Брату тормозок с ужином. А то он с этим горько, даж поесть не успел. А я Варенье пока комнату ее покажу.
–Хорошо, батюшка. – закивала головой девушка.
Варя протянула ей небольшое лукошко.
Ржаной хлеб, ломоть сыра, кровяная колбаса, да шмат сала легли на дно корзинки.
– Я мигом. – Марья улыбнулась. – притащу тебе муженька, а то ишь чего удумал, его жена ждёт в ночь супружескую, а он на стене в войнушки играть затеял.
Старый кузнец улыбнулся.
– Беги уже. Скоро совсем стемнеет.
* * *
Петля замка предательски заскрипела, но поддалась. Засов, недовольно скрежетав поехал в сторону. Теперь запорное бревно можно было снять. Тяжеленный дубовый ствол медленно пополз вверх.
Руки и ноги булочника тряслись под неимоверной тяжестью, но злость на князя и страх перед монголами придавали сил. Стараясь не шуметь, булочник опустил запор на грунт.
– Вот так… А то ишь чего удумали, своевольничать. Я на вас всех найду управу. Посмотрим, как вы перед монголами запоёте. Взяли манеру… указки указывать.
Отец Варвары оттащил волоком бревно в сторону.
– Дядь Федот, а ты накой ворота отпираешь?
– Да у меня под стеной у реки схрон потаенный есть. Там и барахлишко разное припрятано. Доче на приданое хоронил. Вот решил достать. Раз время пришло.
Марья улыбнулась.
– Так надо было кого на помощь взять, одному то дюже опасно.
– Опасно…– булочник шагнул к девушке, в его руке блеснул нож. – Но я ж сюрприз хотел сделать.
Странный взгляд насторожил девушку, и она успела отпрянуть назад от размашистого удара. Острие ножа разорвало кожу и увязло в костной ткани рёбра, не добравшись до легкого и сердца.
Марья закричала.
Федот схватил ее за косу и повалив на землю продолжал наносить удары ножом в грудь. Девушка затихла. Булочник бросился к воротам. Тисовые створы заскрипели. Но на крик дочери хромая подоспел отец. Он понял все сразу.
– Изменааааа!!! Изменааааа!!! – кузнец перехватил клюку, как рабочий молот.
Булочник бросил в распахнутые ворота факел.
Монгольский дозорный заметил огонёк. Загрохотали барабаны, заржали лошади, монголы прыгали в седла.
– Что ж ты сват учудил, ирод окаянный?
Булочник сделал выпад ножом. Клюка ударила Федота в голень ниже колена. Булочник рухнул.
– Волька же тебя голыми руками за сестру удавит, как же ему потом Вареньке в глаза то смотреть? Скотина.
– Вырежут вас монголы всех до единого. Нищеброды, голь подзаборная!!! А я дочь спасу!!! И от них, и от вас. Ей тринадцать всего. Жить и жить еще.
– На милосердие монгольское рассчитываешь. Думаешь предательством жизнь себе продлишь?
Федот снова бросился в атаку. Клюка угодила в голову предателю. Кузнец навалился всем телом на Булочника. Трость перекрыла трахею. Кузнец напряг могучие натруженные руки. Громко хрустнул сминаемый кадык. Булочника тряхануло в агонии.
– Прости меня Варенька. – прошептал кузнец и направился к воротам.
Кавалерия монголов лавиной неслась к распахнутому входу в город, размахивая саблями и факелами.
На крик кузнеца прилетело несколько жителей и навалились на ворота. Но одна из створок остановилась уперевшись в невидимую преграду.
– Не успеем, ой не поспеем мы!! Дурень старый, – бросил кузнец и вышел за ворота.
Качнув бревенчатую дверь, старый кузнец ударом ноги выбил стопоривший ворота вражеский шлем.
Монгольские всадники стремительно приближались. Огненный змей уже распался на отдельные огоньки факелов.
Стащив с себя рубаху, привязал ее за огромное бронзовое кольцо.