Почти серьезно... [с иллюстрациями автора, редакция 1995 г.]
Шрифт:
Со дня премьеры я ежедневно смотрел, как работает Кио.
В черном фраке (шили по заказу у лучшего портного Риги), в белоснежной манишке, он уверенным шагом выходил на манеж. Глаза его иронически поблескивали сквозь очки. Всем своим видом он как бы говорил: «В общем-то, все, что вы увидите, конечно, обман, но попробуйте догадаться, в чем он. Я хочу вас поразить. Да, мне это ничего не стоит сделать».
Аттракцион Кио шел в бешеном ритме. Трюк сменялся трюком — один лучше другого. Публика не успевала опомниться.
Нравился мне его знаменитый фокус со львом. На манеж вывозили на колесиках
Как-то Эмиль Теодорович сказал мне:
— Публика не должна успевать анализировать. Если появится для этого время, зрители начнут докапываться до секрета. Тут нужны быстрота, темп, ритм. Пускай дома вспоминают и думают.
Кио рассказывал, как трудно придумывать иллюзионные трюки. Сотни раз приходится пробовать, репетировать, переделывать и совершенствовать аппаратуру, прежде чем что-то получится. А иногда, как рассказывал Кио, фокус рождался случайно.
Так, например, в Ленинграде к Эмилю Теодоровичу ночью пришел в гостиницу моряк с тросточкой. Он постучал тросточкой об пол, потом, подняв ее двумя руками за концы, сказал коротко: «Ап», — и… тросточка исчезла. В руках у моряка оказались два платочка.
Через неделю этот фокус Кио с большим успехом показал на манеже. Эмиль Теодорович усложнил трюк. Платочки снова превращались в трость. Публика не могла понять секрета устройства тросточки, зато уж коллеги Кио все разузнали, и через год многие иллюзионисты страны показывали этот трюк.
Среди многочисленных ассистентов, которые, конечно же, менялись — кто-то готовил свой номер, кто-то выходил на пенсию, кто-то переходил ассистентом к другому артисту, — оставалось ядро из преданных Кио людей. Среди них Иван Брюханов и Иван Татаринский. Можно даже сказать, что аттракцион держался именно на этих людях. Они помогали Кио придумывать трюки, изготовляли чертежи аппаратов, сами мастерили реквизит с секретными устройствами. В наиболее ответственные моменты они выходили на манеж ассистировать Кио.
В качестве ассистентов у Кио работали и лилипуты.
Я думал, что он это делает для того, чтобы придать аттракциону экзотическую окраску: маленькие человечки бегают и хлопочут, как бы перенося зрителей в сказку, где великаны и карлики творят чудеса. Как-то спросил об этом у Кио.
— Ничего подобного, — ответил он, — с ними просто удобно работать. Они маленькие и легко влезают в любой трюковый ящик. Если из якобы пустого ящика могут неожиданно появиться только два обычных
В цирке Кио уважали и любили. И я сразу попал под обаяние этого человека. Помню, тяжело заболела Таня, и я не смог прийти на представление. На другой день Эмиль Теодорович подошел ко мне и спросил, что случилось. Узнав о болезни Тани, он предложил свою помощь — достать лекарства, пригласить врача-специалиста. Я удивился, почему он вдруг подошел ко мне, к неизвестному артисту, делающему первые шаги в цирке, а потом узнал — он всегда старался помочь всем, не делая различия между конюхом и директором цирка.
Часто после представления знакомые просили меня раскрыть секреты трюков Кио. Обычно я отшучивался, говоря, что это «обыкновенный гипноз».
В связи с гипнозом мне вспоминается случай, который произошел с Эмилем Теодоровичем в Тбилиси.
Кио ехал на такси в цирк. Шофер, пожилой грузин, узнав его, спросил:
— А правда ли, товарищ Кио, что вы гипнотизер?
— Правда, — спокойно ответил Кио.
— И меня загипнотизировать вы можете? — поинтересовался таксист.
— Конечно, могу. Вот сейчас мы подъедем к цирку, я дам десять рублей, а вы мне дадите сдачу, как с сотни.
Подъехали к цирку. Кио, усмехаясь, протянул десятку. Водитель начал лихорадочно отсчитывать ему десятки и пятерки, Эмиль Теодорович, взяв сдачу и выйдя из машины, направился к окошку водителя, чтобы вернуть лишние деньги. Но тот, видимо, боясь, что с ним произойдет еще что-нибудь необыкновенное, дал газ и уехал. (Потом Кио все-таки вернул деньги — запомнил номер машины,) Но с тех пор, когда Кио брал такси, водители отказывались брать с него плату и стремительно уезжали.
И вот снова встреча с Кио. С легкой руки Арнольда мы едем в Ленинград работать вместе со знаменитым иллюзионистом.
Вечером 14 ноября 1956 года мы с Мишей выехали из Москвы, а утром 15 ноября входили со своими чемоданами в здание Ленинградского цирка. Заходим в проходную, а старый вахтер говорит:
— Ну, Никулин, поздравляю с сыном. Держи телеграмму. С тебя причитается.
Оказывается, Таня ночью родила.
Меня все поздравляли. Я ходил ошалелый. Звонил домой, волновался за здоровье жены и сына. Все деньги, что были, потратил на шампанское. Вечером, выступая в «Сценке на лошади», мечтал о выходном дне, чтобы скорее вырваться в Москву.
В общей сложности с Эмилем Теодоровичем мы проработали полгода. Выступали в Ленинграде и Одессе. В цирки этих городов публика ломилась. Слишком велико было желание посмотреть знаменитого иллюзиониста. Да и рекламу Эмиль Теодорович организовал так, как никто. Не оставалось ни одной улочки без красочного плаката «Цирк — Кио».
Афиши, транспаранты, рекламные щиты, объявления в газетах и по радио — все это использовал Кио с размахом, с умением, со знанием психологии зрителя.
В Ленинграде усердные расклейщики заклеили рекламой Кио все афиши театров, филармонии и кинотеатров. Кого-то это обидело, и в газете «Вечерний Ленинград» появилась реплика, в которой автор иронизировал по поводу неуемной тяги Кио к рекламе. Когда газету показали Эмилю Теодоровичу, он не только не обиделся, а, рассмеявшись, сказал: