Почти высокие отношения
Шрифт:
– Обычно обламывается только всякий сухостой, и то, если за него задеть, – машинально прокомментировала Лена и тут же испуганно покраснела.
– Еще обламываются всякие умные дуры, типа меня, которым кажется, что они все просчитали, а на деле выходит, что они не просчитали, а просчитались. Ладно. Держи удачу за хвост. А для верности залей этот хвост «супермоментом», чтобы какая-нибудь предприимчивая баба не вырвала твое счастье из рук вместе с хвостом, рогами и копытами.
Разговор с Карякиной оставил не очень приятный осадок. Больше всего Лену взволновало то, что действительно может появиться какая-нибудь ушлая мадам и отбить завидного жениха. Кроме того, было очень жалко Светку, поскольку со стороны
Антон оказался прав. Точка зрения жены кардинально отличалась от маминой. Мало того что Алиса вернулась из Туниса отдохнувшая, загорелая и сильно похорошевшая, так еще и ни словом не упрекнула его за «командировку», в которую внезапно отбыл любвеобильный супруг. Более того, большую часть денег она привезла обратно, так и не потратив.
– Я не хотела оставлять дома. Мало ли что. Тебя нет, меня нет, вдруг обворуют! – простодушно хлопала она длинными ресницами. – Ой, ты не представляешь, как я соскучилась.
В принципе, Антон тоже соскучился, поэтому встреча прошла в теплой дружественной обстановке. Про Светку он временно забыл.
Карякина изнывала в одиночестве, увиваясь около молчащего телефона. Каждый звонок вызывал бешеное сердцебиение, поскольку, с одной стороны, она ждала звонка Антона, а с другой – боялась, что он позвонит, чтобы попрощаться навсегда. Она пыталась не думать о том, что неизвестная соперница победила. Светка вынашивала планы мести один фантастичнее другого, она ревела в подушку и репетировала гневную речь, адресованную то вероломному Антону, то его старухе-жене. Светке было муторно и тоскливо. Руль опять выскользнул у нее из рук и крутился, как флюгер, независимо от ее желания. Она сидела в съемной квартире Антона и не понимала: съезжать ей или еще подождать. А вдруг…
– Запутался я, Алик, – Антон зло качал ногой, нервно постукивая остатками сигареты о пепельницу. Искры испуганно рассыпались и тут же покорно гасли. – Первый раз такое. Зацепила она меня, сильно зацепила!
– С чего бы это? – тонко улыбнулся собеседник, вальяжно откинувшись в мягком кресле. В баре тихо играла музыка и плавали грязноватые разводы сигаретного дыма. – Раньше ты подобной ерундой не страдал.
– А теперь страдаю! Вот ведь глупость какая!
– Когда-то ты говорил, что лучше Алисы нет. И я был согласен, потому что лучше Алисы, и правда, нет. Ты ее у меня увел тогда, помнишь?
– Ты что? Все еще злишься? – моргнул Антон, выронив из дрожащих пальцев сигарету.
– Оно того не стоит. Все давно забыто. Я просто напоминаю тебе твои же слова. Ты собирался сделать ее счастливой.
– Так она счастлива. Что обещал, то и сделал.
– Ветреный ты, Антоха, стал, как школьница. Быстро решения свои меняешь. Сначала только она, потом любовницы пачками, а теперь еще и зацепило тебя.
– Так меня же зацепило, а не ее. Не понял, ты за Алиску переживаешь?
– Нет. Мне-то что, я за тебя переживаю. У тебя хорошая жена. Мой тебе совет, ты же совета просишь: брось эту бабу, пока не поздно, пока не завяз, и найди другую. И живи по-прежнему. Гуляй, веселись, развлекайся, а потом приходи в семью пожрать, отогреться. Тебя обстирают, зацелуют, и катись по-новой.
– Завидуешь?
– Да. Я тебе всю жизнь завидую. Красивая жена, дочки, с бизнесом тишь да гладь, как сыр в масле катаешься. Завидую, реально завидую. Ты правильно понял. Не по-черному, по-человечески. Подфартило тебе. Я тут теорию читал интересную, мужичок один любопытный пишет. Бред, конечно, но здравая мысль есть. Все люди поделены на пятерки. Где-то есть куча, типа яичной кладки, стоят рядом пять дежурных. Каждый, беря в руку яйцо, предначертывает его судьбу. Один сбрасывает вниз, на бренную землю, категорических неудачников. Это когда у человека все не так: в любви, в работе, в здоровье, во всем. Второй скидывает неудачников, которым везет в любви, третий – неудачников, которым везет в любви и в работе, четвертый – неудачников, у которых есть шанс изменить свою «яичную» судьбу, если они правильно выберут путь, если будут плыть против течения, бить по воде ластами и всю жизнь сражаться за свое трудное счастье. А пятый спускает на землю удачливых во всем счастливчиков. Только каждый из них счастлив на своем уровне: есть олигархи, есть среднестатистические горожане, а есть крестьяне… Короче, там целое учение, так вот к чему это я: тебе, Антоха, повезло. Ты пятый. Понимаешь, не потому, что ты заслужил, а я – нет, просто тебя загреб своей судьбоносной дланью именно тот, кто отвечал за везунчиков.
– А кто «загреб» тебя? – криво улыбнулся Антон, не понимая, как реагировать на углубившегося в философские размышления друга. – Первый?
– Не хами. Меня загреб четвертый. Так что шансы есть, – Алик подмигнул ему и с удовольствием допил пиво.
– Я не понял, какое отношение это имеет к моей проблеме? – Антон раздраженно поскреб начавшую пробиваться щетину.
– Прямое. От добра добра не ищут. У тебя и так всего много, а ты еще женщинами жонглируешь. Ладно, не зыркай, не напугаешь. Я же не знаю, что собой представляет твоя новая пассия. Так что не могу ничего посоветовать.
– Так я могу вас познакомить.
– А не боишься, что уведу? Это только тебе на хороших баб везет, а у меня с ними полный облом.
– Ты? – Антон снисходительно потрепал приятеля по плечу. – Вряд ли.
– Это, в смысле, ты мне так доверяешь?
– Это в том смысле, что ничего у тебя не получится, даже если захочешь, – пояснил Антон и одним глотком допил пиво. – Так что, едем?
– Куда? К твоей барышне?
– Ага, на смотрины. Как думаешь, цветов купить?
– Зачем? – пожал плечами Алик. – Не балуй ее, чтобы потом поменьше претензий было.
– И то верно, – согласился слегка опьяневший Антон. – Ты за рулем, а то меня что-то развозит.
– Я всегда за рулем, – многозначительно обронил Алик.
Измученная тоскливым ожиданием, Светка уже спала, когда услышала возню в коридоре.
– Жена выперла или просто соскучился, – обрадовалась она, торопливо выпутываясь из ночной рубашки. После долгой разлуки Антона надо было брать штурмом, а лучшее оружие – женская привлекательность, ничем не прикрытая и не приукрашенная, поэтому в прихожую она вылетела в чем мать родила и с радостным визгом повисла на вернувшемся возлюбленном.
Алик внимательно ознакомился с голым Светкиным тылом, дрыгающим ногами, одобрительно кивнул опешившему Антону, после чего солидно откашлялся и произнес:
– Добрый вечер!
Коротко взвизгнув, Карякина молча, не оглядываясь, улепетнула в комнату.
– Ничего, очень даже ничего, – подумав, сообщил он Антону. – Во всяком случае, вид сзади мне понравился.
Навострив уши локаторами, Светка судорожно одевалась. Она уже жалела о своей дурацкой реакции и продолжить вечер решила с достоинством, сделав вид, что ничего особенного не произошло. Руки ходили ходуном, а лифчик никак не желал застегиваться. Наконец, плюнув на эти мелочи, она решила обойтись только кофточкой, начисто забыв, что схваченный ею топ был куплен исключительно с целью соблазнения Антона, в связи с чем сшит он был из полупрозрачного материала. Поэтому и вид Карякиной тоже мог расцениваться как «полуприличный».