Под гипнозом
Шрифт:
– Добрый день, леди Оливия.
Я улыбнулась. В первый день встречи, клянусь, я подумала, что она сделала реверанс.
– Добрый день, Берилл.
– Здесь все ещё предыдущая клиентка, - её голос упал до шепота, и она скорчила гримасу.
– Она пришла так поздно, что её время пересеклось с вашим. Я надеюсь, вы не против подождать несколько минут.
Я улыбнулась.
– Хорошо.
Она обошла вокруг стола.
– Позвольте взять ваше пальто.
– Я лучше побуду в нем немного, - она остановилась и неуверенно замерла.
– Сегодня как-то холодновато, - я вежливо улыбнулась.
Она переминалась
– Моя сестра испекла торт. Не хотите ли кусочек? Он очень вкусный.
– Ах да. Спасибо.
Она широко улыбнулась.
– И чашку чая к нему?
– Это было бы чудесно, Берилл.
Она исчезла во тьме, и я уставилась на обрамленную картинку на стене, которая гласила: “Не позволяйте вашему прошлому определять вас. Позвольте ему вас улучшить”.
Сначала, когда я видела её, то смотрела с некоторым чувством отрешенности. Я чувствовала себя грустной и опустошенной. Словно призрак. Настоящая я умерла некоторое время назад. Я не имела ничего, чтобы определить или улучшить себя. От моих воспоминаний меня отделяла только лишь занавесь. Иногда она выглядела настолько тонкой, словно фата. И всё, что мне нужно было сделать, лишь немного отодвинуть завесу. Но я испугалась, того, что за ней скрывалось.
Глава 7
Марлоу
Я заметил, что она не оставила в приёмной своё пальто.
– Вы позволите мне взять ваше пальто? – спросил я её.
– Нет, - сказала она с улыбкой. – Я в порядке.
– Я могу сделать потеплее, если вы замерзли.
– Нет, нет, - ответила она быстро, слабый румянец пополз вверх по шее и по щекам. – Я действительно в порядке, - она одарила меня долгим взглядом.
– Всё в порядке.Так как вы? – вежливо спросил я.
– Появились ли новые воспоминания?
– Нет. Но я хотела бы вспомнить тот день, в который умерла моя мама.
Я нахмурился, но кивнул. Я не знаю, что преподнесёт тот день, я не смог бы оберегать её постоянно. В конце концов, однажды я узнаю, кто был белой совой, и почему она была так напугана, я планировал ей позволить все вспомнить, и хорошее, и плохое.
Мы пошли в следующую комнату, и она удобно устроилась в антигравитационном кресле, пока я возился с нужными мне кнопками и переключателями.
– Готовы? – спросил я её. Она согласно кивнула, и я вдохнул аромат её духов.
Сев рядом с ней, я провел с ней вводную процедуру. Этот путь сейчас был уже много короче, так как я уже проложил дорожку для её погружения в гипнотическое состояние. Когда она уже была в глубоком трансе, я приказал ей отправиться снова в её особое место. Выждал несколько секунд.
– Вы здесь?
– Да.
– Хорошо, - сказал я, собираясь забрать её в следующий день. И по какой-то неизвестной мне причине, мой взгляд скользнул по её телу и наткнулся на дырку на чулке. Я смотрел на неё. Её кожа была очень бледной в голубом свете. Я обнаружил, что дрожу. А затем случилось то, что я никогда прежде не делал. Я кладу палец на её открытую кожу. Дыхание стало прерывистым и судорожным. Какого черта?
Я не мог поверить во власть и силу своего желания к ней и был бессилен в этом порыве. Чем больше я отрицал это, тем сильнее оно становилось. Я касался её, пока она лежала в моём кресле совершенно беспомощная, но мой палец не отрывался. Вместо этого он слегка подрагивал. Мой палец гладит её! Её кожа была словно изысканный шелк. Мой палец оставался до замирания сердца, будто не в состоянии, или, что более вероятно, не хотел разлучаться с её кожей. Затем я отдернул его и закрыл глаза. Я вздёрнул руки и прошелся пальцами по волосам. Я вцепился ногтями в голову, пока мой мозг дико охреневал.
Блять! Блять! Блять!
Все, что я знал наверняка, полетело в мусорный ящик. Мороз пробежал по коже. Очень медленно я поворачиваю голову влево. Немигающая точка красного цвета светила мне прямо в лицо, что свидетельствовало об устойчивом процессе видеозаписи. Я записывал это. Всё это было задокументировано. Я был сконфужен, и мне стало стыдно. Почувствовав себя извращенцем, я встал и отправился к записывающему устройству, стоял, держа палец наготове.
Всё, что я должен был сделать - нажать “стереть”. Я должен стереть это. Здесь было достаточно доказательств, чтобы меня посчитали сексуальным маньяком. И никогда снова не смогу работать, если уж на то пошло. Если я сотру это, ничего существенного потеряно не будет. Мы ещё не начали её путешествие. Я подождал ещё мгновение. И нажал на кнопку .
Затем я нажал на “запись” и пошёл к своему креслу. И вспомнил слова священника из нашей церкви, его влажные глаза, блуждающие по приходу: “дух бодр, но плоть немощна”. Я сел в кресло.
– Я хочу, чтобы вы отправились в тот день, когда умерла ваша мама.
Её глаза двигались под веками.
– Вы здесь?
– Да, - её голос был мягким и расстроенным.
– Что вы видите?
– Я в коридоре. Он слегка подсвечен. И холодно. Здесь очень холодно. Я не хочу идти вперёд.
Я уставился на неё - мои собственные прегрешения забыты.
– Почему?
– Должно случиться что-то страшное. Я боюсь, - она всхлипнула. Её дыхание стало прерывистым, губы беззвучно двигались с тревогой и беспокойством.
– Оливия, слушайте меня. Здесь нечего бояться. Ничто не может навредить вам. Обращайте внимание только на мой голос. Сделайте только ещё один маленький шаг вперёд.
Глубокие борозды появились на её лбу, и тело начало дрожать.
– Пожалуйста, не заставляйте меня идти, - умоляла она.
К моему ужасу, слёзы хлынули из её глаз и полились вниз по её вискам. Я знал, если я буду двигаться дальше, то есть риск произвольного выхода из её гипнотического состояния.
– Всё хорошо, Оливия, - успокаивал я. Мой голос спокойный и размеренный.
– Вы не должны идти вперёд. Вам нужно отбросить чувство страха и волнения. Должны остаться только спокойствие и контроль. Я сделал паузу, чтобы дать ей время поглотить мои слова, чтобы на неё снизошло успокоение.
– Сейчас я хочу забрать вас подальше отсюда. Вернитесь назад во времени. Вернитесь на один час ранее. Можете ли вы это сделать?
Она, молча кивнула.
– Что вы делаете?
– Я иду в кровать. Ивана со мной в комнате. Она укладывает меня в постель. “Спи спокойно, милое дитя”, - говорит она, гладя меня по голове и волосам. Она приятно пахнет. Я люблю её. Она хорошо заботится о моей мамочке. “ Ночи, ночи, Ивана”, - говорю я, а она выключает свет и выходит из комнаты. Я засыпаю.