Под гипнозом

Ле Карр Джорджия

– Свет, который вы видите, мерцает, но настолько быстро, что человеческий глаз не может уловить это. Его частота установлена и точно соответствует Альфа-ритму головного мозга в расслабленном состоянии. Когда вы смотрите на него, он захватывает ваш разум так же, как телевидение.

– ТВ нас не гипнотизирует, - мягко сказала она.

Я взглянул на неё. Её лицо светилось в темноте подобно голубой маске.

– Это делается довольно просто. Вы попадаете в полу гипнотическое состояние каждый раз, когда смотрите телевизор, особенно если вы делаете это в темноте. Чем дольше смотришь, тем больше подвержены влиянию.

–

В самом деле? Тогда для чего они установили эту частоту?

– Наверное, поэтому вы будете верить всему, что видите и покупать всё, что они продают. Ну что, начнем?

– Да, - её рука легла на бедро.

– Пожалуйста, старайтесь не двигаться, - попросил я. Акцент на расслаблении мышц – помощь в дезориентации. Человек дольше остается в твердом сознании, когда сориентирован где руки, а где ноги. С неподвижностью, эти узы теряются, и гипнотическое состояние достигается легче.

Я подождал несколько секунд, затем включил свой «гипнотический» голос: монотонный, глубокий и усыпляющий.

– Оливия, я хочу, чтобы вы сосредоточились на мерцающем свете.

Она сделала глубокий вдох и сосредоточила свой взгляд на полоске света.

– Не отрывая взгляда от света, вы заставите расслабиться мышцы шеи. Почувствуйте, как утекает напряжение… Чувствуйте, как эти мышцы полностью расслабляются… как вы входите глубже и глубже в транс.

Я повторил тоже самое, словно двигался вниз по её телу, плечи, руки, запястья, пальцы, грудь, живот, бедра, колени, икры, лодыжки, ступни, а затем обратно на лицо, лоб, щеки, нос, подбородок. Она, всё ещё замерев, не сводила свой пустой взгляд с метронома, но её тело словно расплывалось в кресле и становилось всё тяжелее.

– Сейчас вы очень спокойны, ваше тело настолько тяжело и так приятно расслаблено, что даже ваши веки становятся слишком тяжелыми. Становится просто невозможно держать их открытыми, и они начинают закрываться сами по себе.

Её веки начали потихоньку смыкаться. Я подождал, пока глаза не сомкнулись совсем.

– Теперь вы находитесь в очень, очень приятном состоянии, вы полностью отключены от тела и осознавать нечего, кроме вашего сознания, которое плавает в темноте настолько сильной, имеющей осязание, обоняние и свой собственный вкус. Ничто не может разбудить или потревожить вас. Вы в безопасности. И ничто не имеет значения, только мой голос, который погружает вас мягко, глубже и глубже в свой сказочный отдых, нужно всё полностью отпустить и идти еще глубже.

Я остановился и позволил пройти нескольким секундам.

– Ваша правая рука теперь настолько легкая, что поднимается сама по себе.

Смотрю, как её правая рука медленно начала подниматься. Когда она поднялась так высоко, насколько могла, я сказал. – Ваша рука возвращается обратно на колени так, как вам приказывает мой голос. Её рука потянулась к коленям, и я продолжил. – Когда я задаю вопросы, ответы вам будут даваться легко, без особых усилий. Вы полностью расслаблены?

Её губы двигались сначала беззвучно, после открылись и закрылись снова. – Да, - прошептала она. Голос её был, как шелест крыльев бабочки.

– Узнаете ли вы своё тело?

– Нет.

Я прикоснулся к её руке. – Ничего не трогает вас?

– Нет.

В луче синего света её лицо стало бледным, смягчилось, и форма лица стала немного сплющенной, рот приоткрылся, а выражение напоминало личность с низким уровнем интеллекта. Дыхание было медленным и стабильным. Руки всё ещё вяло лежали на бедрах. Это был взгляд и положение человека, находящегося в состоянии глубокого гипноза.

Я осторожно приподнял веки. Её глаза сильно закатились и были совершенно белыми. Я лег в свое кресло, мои мышцы расслабились, а дыхание стало глубоким и ровным. Это конечно не общеизвестный факт, но во время сеанса гипнотизер тоже впадает в параллельный транс. Аналогичное явление существует и у групп женщин, живущих вместе и начинающих кровоточить в одно и то же время каждый месяц. Не думаю, что это плохо, поскольку это означало, что гипнотизер помогает увлекать субъекта в глубоком трансе.

Начинаю снова говорить. – Это темнота, в которой вы плывете, в ней нет власти денег, солнца, машин, вращающихся механизмов, нефти, Бога или всего того, что вы знаете. Она питается только вами… Она вечна… Независима. Здесь нет часов, потому что время здесь работает не в хронологическом порядке. Время текуче. Ваши воспоминания живы. Ничто не может быть потеряно здесь. Вы можете найти всё, что потеряли. Всё, что вы видели, слышали, делали и чувствовали, всё это уже ждет вас. Они ждали дни, недели, месяцы, годы. Здесь главная вы. Ничто не может причинить вам боль.

Я помолчал, прежде чем продолжить. – Теперь я хочу, чтобы вы вернулись назад во времени и нашли то место, которое любили. Место, где вы были счастливы в прошлом.

Улыбка ребёнка появилась на её лице.

– Теперь вы счастливы?

– Да, - ответила она монотонно.

– Где вы?

– Я нахожусь в лесу… во Франции… Мой отец, собственник этой земли.

– Опишите всё, что вы видите и делаете.

– Это… конец лета… возможно даже осень. Я не очень уверена, но дождя не было много дней. Тут жарко и сухо, а в желтеющей траве полно кузнечиков и сверчков. Они общаются друг с другом. Всё здесь живет и развивается. Стрекозы, летающие над моей головой… они настолько красивы. Всё так красиво… Даже смертоносные скорпионы прячутся под камнями. Антон говорит, что я должна быть с ними осторожной, но я их не боюсь. Они никогда мне не вредили. И я чувствую себя такой счастливой, - она тихо хихикнула.

– Кто такой Антон?

– Он заботится о земле.

– Что происходит? – спросил я.

– Сквозь оранжевые листья дует ветер, пытаясь их сорвать, и прямо на меня падает дождь. Я подставила ладонь, и дубовый лист упал прямо в неё. На нём был красный муравей, он бегает в панике, но я ему не наврежу. Я положила его на землю и наблюдаю, как муравей быстро побежал к себе в муравейник… Антон, вчера, сказал мне, что под нашими ногами есть грибы, которые с нетерпением ждут, когда же пойдет дождь… земля станет влажной… грибы смогут прорасти, - выражение её лица было довольным.

– Я хочу, чтобы вы оставили эту красивую сцену и вспомнили, что произошло с вами за два дня до катастрофы. Вы можете это сделать? – она кивнула, - Что вы видите?

Она продолжала молчать.

– Скажите мне, что вы видите, - повторил я.

Её лицо изменилось – окаменело. Лоб нахмурился. – Я в салоне красоты, мне делают прическу и маникюр. Сегодня вечером будет вечеринка.

– Но, вы не счастливы?

– Нет. В животе словно узел.

– Почему ваш живот не в порядке, Оливия?