Под грязью - пустота
Шрифт:
– Убери собаку! – через забор перепрыгнул Кирилл.
– Я!..
– Собаку!
– Не-е-ет! – голос Нолика поднялся до животного визга.
Собака впилась в его живот, мотала головой, разбрасывая в стороны ошметки и брызги.
– Помоги!
Кирилл ударил собаку ногой в бок. Изо всей силы. Кавказец взвизгнул, но не отпустил жертву. Кирилл схватил собаку за обрубленное ухо, приставил к голове пистолет так, чтобы не задеть Нолика и выстрелил.
Крик человека и визг собаки слились
Собака замолчала, тело ее судорожно дернулось несколько раз и замерло.
Кирилл разжал пальцы.
Молчал и Нолик. Умер или потерял сознание, подумал Кирилл. Во двор спрыгнул водитель, которого Кирилл оставил в машине.
– Чего тут у вас? Твою мать… – водитель чуть не наступил на тело Нолика.
– Он возле дома, – сказал лесник, – возле дома.
– Где?
– Был на крыльце.
Кирилл потянул к себе водителя за рукав:
– Аккуратно вдоль сарая обойди дом. Я пойду справа.
– Понял, – водитель щелкнул затвором пистолета.
– А ты… – Кирилл толкнул Петровича, – пойдешь прямо к крыльцу, только медленно, так, чтобы не обгонять нас. Слышишь?
Петрович смотрел на мертвую собаку, шевеля губами.
– Петрович, мать твою…
– Что?
– Пойдешь прямо к крыльцу.
– К крыльцу, – механически повторил Петрович безжизненным голосом, – к крыльцу.
– Давай, – Кирилл бесшумно скользнул вдоль забора.
Петрович недоуменно посмотрел ему вдогонку. К крыльцу? Зачем? Зачем?
В дом? В дом, к сыну. В доме остался сын. Его убили. Я знаю, что его убил тот парень, которого я хотел продать Крабу.
К крыльцу. В дом. Петрович двинулся через двор, даже не стараясь идти тихо. В дом. И Кунака убили. В дом. Сын. Он там, в доме. В доме.
Петрович поднялся по скрипящим ступенькам. Вошел в дом.
Сын был здесь. Его сын, которого он считал своей собственностью, своим батраком. И который все-таки был его сыном.
Теперь он лежал возле стены. Его лицо… У него не было лица. Лесник обвел взглядом комнату.
Разбитые часы. Изуродованный буфет, усыпанный осколками посуды и бутылок. Кровавая каша вместо лица сына. Тускло отсвечивающая коричневым гильза. Возле стены лежит другая. В лужице крови.
Кровь на полу, на стене, на лице… Нету у сына лица.
Петрович постоял над телом сына.
– Кунака убили, – собственный голос прозвучал для него незнакомо, – слышь, сын? Жалко, да?
Петрович обернулся к двери.
– Ладно, ты полежи пока, я скоро. Я быстро. Ты полежи.
Все очень просто, подумал Петрович, нужно просто найти того парня и привести его сюда. Пусть
– Я быстро, сын, туда и назад.
Водитель не ответил на оклик Кирилла. Всего минуту назад сказал, что все у него нормально, а теперь промолчал. Это плохо.
Кирилл пригнувшись перебежал к крыльцу, замер на мгновение.
– Что там у тебя?
Тишина.
Кирилл сжал зубы, поднял пистолет двумя руками. На уровень лица. Шаг. Еще. В доме что-то стукнуло. Это лесник. Он словно ненормальный, не пригибаясь прошел через двор и вошел в дом.
Сколько до угла? Метра три. Кирилл сделал еще шаг и услышал чей-то голос. Одно слово. Кирилл не разобрал какое. Очень спокойный голос. Чужой.
Кирилл выглянул из-за угла, увидел водителя, хотел окликнуть его, но тут под ногами словно взорвалось.
Огненный столб ударил снизу вверх в живот водителя, отбросил его на спину. Водитель даже не вскрикнул. Тело его ударилось в стену сарая и упало.
Кирилл метнулся назад, за угол. Черт. Этот тип лежит возле самого угла. Чуть не нарвался. Кирилл почувствовал, как заколотилось сердце, навел пистолет на угол. Вниз, к земле. Потом попятился, поднял ствол пистолета.
Сейчас этот парень должен подняться. Он больше не будет лежать на земле. У него получилось это один раз. Теперь он будет либо уходить, либо атаковать. И от дома он теперь не отпустит. Они так и не открыли калитку.
Если даже ему удастся перебежать двор, то его достанет пуля на заборе, или возле калитки.
Или он сейчас обходит дом, чтобы выйти Кириллу в тыл? Не паниковать. Не паниковать.
Сзади, на крыльце открылась дверь.
Кирилл оглянулся. Выдохнул. Это Петрович. Теперь они смогут взять противника в клещи.
Лесник медленно, очень медленно спустился по ступеням.
– Петрович!
– Что?
– Он пришил…
– Ну и что?
– Давай так, ты обойдешь его сзади, а я…
– А чего ты шепчешь?
– Так ведь…
– Все шепчите! Ты зачем Кунака убил? – Петрович вплотную подошел к Кириллу.
– Кого?
– Собаку мою. Зачем?
– Так ведь он… – Кирилл попытался отступить, но лопатки уперлись в стену.
– Он… А моего сына тоже убили. Его за что?
– Петрович! – Кирилл сказал это уже в полный голос, – Ты что? Он вон там, за углом.
– За углом… – Петрович отвернулся от Кирилла, – за углом.
– Аккуратно только, – напомнил Кирилл.
– Что? – Петрович остановился.
– Он может…
– Что он может? Сына моего убить? Собаку мою убить? Меня убить? – спросил Петрович не оборачиваясь.