Под камнем сим
Шрифт:
— А именно? Личная несовместимость? Интриги?
— Последнее.
— Домогался кто-то из служащих?
— Наоборот.
— Что?
— Разъединяюсь. Увидимся вечером, ладно?
Он остался с умолкшей трубкой в руках, сунул ее в карман, принялся переваривать информацию. Тут есть смысл. Соня покинула Лондон, когда над головой сгустились тучи. Нашла убежище в деревне, где ей было скучно. Поэтому взялась за прежние игры, если можно назвать это «играми». Возможно, любовные интриги внушали ей уверенность в своей способности заполучить любого, кого пожелает. Страдала от низкой самооценки? Чувствовала себя никчемной
Ферма Черри-Три неподалеку отсюда. Подробное описание Пирса, украшенное многочисленными критическими замечаниями, внушает желание видеть собственными глазами. Почему бы не съездить и просто взглянуть? Вдобавок это место покушения на Дерри Хейворда. Хочется самому осмотреть, составить мысленную картину. Согласно версии жены, он пошел к конюшне и отсутствовал достаточно долго, чтобы злоумышленник под покровом темноты проник в дом. Местная полиция, вызванная миссис Хейворд, все это запротоколировала, Пирс займется. Хотя, надо признаться, старые привычки живучи. Невозможно сидеть за конторским столом, перечитывая доклады подчиненных. Необходимо побывать на месте, увидеть, понюхать, пощупать, получить личное представление.
Кроме того, известно, что Белинда Хейворд ошибается. Незваный гость не был ни конокрадом, ни обыкновенным вором. Ему нужны были не лошади в стойлах и не старинные безделушки в доме. Он с самого начала нацелился на самого Дерри, и существуют вполне веские основания для предположения, кто это такой.
Алан свернул на гладкую полосу, ведущую к ферме, с улыбкой проехал мимо таблички с вырезанной лошадью. Ничего похожего на Хейзлвуд. Ясно с первого взгляда. Картинка из календаря. Ожидалось, что усадьба пустует, можно будет побродить по своему усмотрению. Но его ожидало разочарование. Миссис Хейворд вернулась из больницы и выгружала близнецов из «ренджровера».
— А, это вы, — приветствовала она суперинтендента, когда тот вышел из машины и направился к ней. — Пришлось везти домой эту парочку. Чай пора пить. Вечером снова поеду к Дерри.
Маркби проследовал за ней в дом и на кухню — просторную, неприбранную, симпатичную. При виде сосновой мебели звякнул звоночек, и он осведомился, не Питер ли Берк из Лисьего угла ее изготовил.
— Большей частью, — подтвердила миссис Хейворд, включив электрический чайник. — Очень хороший мастер, и цены разумные. Вещи придают кухне именно тот колорит, который хотят видеть гости. Бедная Соня всегда восхищалась. Собиралась заказать у него что-нибудь для Хейзлвуда. Какая жалость… Так и не знаю, собралась или нет.
Она переключила внимание на холодильник, усеянный магнитными фигурками из комиксов, и обратилась к дочкам:
— Слушайте обе! Куриное филе или гамбургеры?
Близнецы выбрали гамбургеры. Мать вытащила пакет из морозильника, выложила котлеты на решетку гриля.
— Окно откройте, — приказала она гостю. — Сразу весь дом пропахнет.
Суперинтендент повиновался и, когда чайник автоматически выключился, занялся чаем.
— Тяжелое у вас время, — заметил он. — Сумеете в одиночку справиться?
— Придется, ничего не поделаешь. Сестре позвоню, приедет поможет. Гости прибудут на следующей неделе. Дерри выкарабкается, — уверенно объявила она. — Будет как огурец, но, конечно, первые недели не сможет много работать.
— А врачи…
Маркби смущенно спохватился: хирург говорил им с Дэйвом другое.
— Мне врачей нечего слушать. Я знаю. Знаю Дерри. Он крепкий боец.
Миссис Хейворд ловко нарезала хлеб.
«И ты тоже», — восхищенно признал Алан, наблюдая, как она шлепает на ломти булки котлеты, отправляет дочек мыть руки, ставит чашки для себя и него, наливает девочкам клубничное молоко.
— Только такое пьют. По-моему, детям нужно молоко. Там кальций. Не верю никаким газировкам.
Близнецы наконец устроились, угомонились, и Маркби с миссис Хейворд уселись за длинным сосновым столом. Девочки на другом конце занялись гамбургерами, опасливо поглядывая на полицейского.
— Кажется, ваши дочки учатся в школе Святой Клары в одном классе с Тамми Франклин? — уточнил он.
— Правильно, — подтвердила миссис Хейворд, мрачно помешивая чай. — Странная девочка. Я ее сюда к нам забирала в тот день, когда было дознание.
— В каком смысле «странная»?
Она почесала голову с проволочными кудрями:
— Очень тихая, молчаливая. Я бы сказала, от всех таится. Конечно, мать потеряла. То есть настоящую. Соню я бы скорей назвала суррогатной.
Похоже, в глазах Белинды Хейворд Соня вообще ни на что не годилась. Алан взглянул на близнецов:
— Не возражаете, если я задам девочкам пару вопросов? Здесь и сейчас, конечно.
— Задавайте, — слегка удивилась Белинда и повелительно бросила дочкам: — Отвечайте!
— Не волнуйтесь, — улыбнулся он насторожившимся сестрам. — Вы с Тамми подружки?
— Учимся вместе, — пробормотала одна.
— Это Линетт, — представила девочку миссис Хейворд. — А та Люси. На самом деле Люсинда. Хотели назвать Белиндой, как меня, да неудобно жить под одной крышей с одинаковыми именами. Даже Люсинда похоже на Белинду, когда окликаешь, поэтому мы зовем ее Люси.
— У меня есть племянница Эмма, — сообщил Маркби, когда она завершила необходимые пояснения. — У неё с подружками бывают секреты. Такая игра. У вас с Тамми, случайно, нет общих секретов?
Сестры заволновались. Мать прикрикнула:
— Говорите! Языки проглотили?
Люси вдруг ударилась в слезы, Линетт бешено накинулась на неё:
— Прекрати! Сейчас же перестань!..
— В чем дело, господи помилуй? — всполошилась миссис Хейворд. — Хватит хныкать, Люси. Ну-ка, что у вас на уме? Не прячьте голову в кусты, выкладывайте.
Маркби подумал, что, если бы кто-нибудь из его офицеров допрашивал несовершеннолетних таким манером, адвокаты назвали бы это недопустимым давлением. Похоже, близнецы привыкли к материнскому стилю. Люси выползла из-за стола, вытащила из пачки на буфете салфетку, вернулась, сморкаясь, но уже без слез. Линетт, видно скроенная из того же материала, что мать, пригвоздила полицейского враждебным взглядом.