Под куполом
Шрифт:
Рори сдвинул рычажок предохранителя.
— Нет, мальчик, нет! — вновь прокричал солдат по другую сторону Купола, одновременно присев и раскинув руки.
Рори не обратил внимания на его слова. С блестящими идеями это обычное дело. Он выстрелил.
Выстрел, и в этом Рори не повезло, получился идеальный. Пуля полетела к Куполу перпендикулярно, отразилась от него и вернулась по той же траектории, как резиновый мячик, привязанный к нитке. Сразу Рори боли не почувствовал, но огромное полотнище ослепительно яркого света заполнило голову, когда меньший из двух фрагментов пули вышиб ему левый глаз и проник в мозг. Кровь хлынула фонтаном, потом побежала между пальцами,
12
— Я ослеп! Я ослеп! — кричал мальчик, и Лестер тут же подумал о строках из Писания, на которые опустился его палец: Поразит тебя Господь сумасшествием, слепотою и оцепенением сердца. — Я ослеп! Я ослеп!
Лестер отвел руки мальчика и увидел красную развороченную глазницу. Остатки глаза сползали по щеке Рори. Когда тот поднял голову к Лестеру, они плюхнулись в траву.
Лестер успел лишь на мгновение прижать ребенка к груди, как подскочил отец и вырвал мальчика. Священник не возражал: все правильно, так и должно быть. Лестер согрешил и молил Бога указать ему путь. Указание он получил, ответ ему дали. Теперь он знал, как поступить с грехами, в которые завлек его Джеймс Ренни.
Ослепший ребенок указал ему путь.
Бывает и хуже
1
Последующее Расти Эверетт помнил смутно. Память с предельной ясностью запечатлела только один образ: обнаженный торс пастора Коггинса, белоснежная, как рыбье брюшко, кожа и выпирающие сквозь нее ребра.
Барби, однако — возможно, потому, что полковник Кокс вновь определил его в следователи, — видел все. Ему яснее прочего запомнился не Коггинс без рубашки, а Мелвин Сирлс, указывающий на него, Барби, пальцем, а потом склоняющий голову — значение этих телодвижений понятно любому человеку: Мы еще не закончили, дорогуша.
А все остальные запомнили, — и это, как ничто другое, объяснило им ситуацию, в которой оказался город, — душераздирающие крики отца, держащего на руках раненого, истекающего кровью сына, и мать, кричащую: «С ним все в порядке, Олден?! С ним все в порядке?» — Она, женщина полная, весящая фунтов на шестьдесят больше положенного, с устрашающей энергией протискивалась к месту событий.
Барби увидел, как Расти Эверетт пробрался сквозь толпу, собравшуюся вокруг мальчика, и присоединился к двум стоящим на коленях мужчинам, Олдену и Лестеру. Олден качал сына на руках, а пастор Коггинс смотрел на мальчика, и челюсть его отвисла, как воротина, у которой отлетела одна петля. Расти упал на колени между Олденом и Лестером и попытался оторвать руки мальчика от его лица. Олден — и, по мнению Барби, удивляться этому не приходилось — тут же ему врезал. Из носа Расти потекла кровь.
— Нет, Олден! Дай ему помочь! — закричала Линда и положила руку на плечо фермера.
Олден повернулся, судя по всему, с тем, чтобы врезать и ей. Его лицо говорило, что рассуждать здраво он не способен. Олден превратился в зверя, защищающего своего детеныша. Барби двинулся к нему, чтобы перехватить руку, если фермер замахнется, но потом в голову пришла идея получше.
— Здесь фельдшер! — прокричал он, наклонившись к лицу Олдена, стараясь перекрыть ему поле зрения, чтобы фермер не видел Линду. — Фельдшер! Фельдшер, фель…
Барби оттащили за воротник рубашки и развернули. Он едва успел сообразить, что перед ним Мелвин Сирлс, один из дружков Младшего, и на Сирлсе форменная полицейская рубашка плюс жетон на груди. Все так плохо, что хуже не бывает, подумал Барби, и, словно с тем, чтобы доказать его неправоту, Сирлс врезал ему по физиономии точно так же, как и на парковке у «Дипперса». В нос не попал, хотя целил именно туда, но губы разбил.
Сирлс вновь замахнулся, но Джекки Уэттинггон — в тот день его напарница, пусть ей этого и не хотелось — схватила парня за руку раньше, чем он нанес второй удар.
— Не делай этого! — крикнула она. — Патрульный Сирлс, не делай этого!
И пока Сирлс соображал, что ему делать, а чего — нет, Олли Динсмор, а потом и рыдающая, хватающая ртом воздух мать протиснулись между ними, заставив Сирлса отступить на шаг.
Мелвин опустил кулак.
— Ладно! — прорычал он. — Но ты на месте преступления, говнюк. Месте расследования, которое ведет полиция.
Барби вытер ладонью кровь с разбитых губ. Подумал: Бывает и хуже. В этом все дело — бывает.
2
Из всего этого Расти услышал только одно — крик Барби: «Фельдшер!» Теперь же он сам произнес это слово:
— Фельдшер, мистер Динсмор. Расти Эверетт. Вы меня знаете. Позвольте мне взглянуть на вашего мальчика.
— Позволь ему, Олден! — прокричала Шелли. — Позволь ему позаботиться о Рори!
Олден ослабил хватку, мальчик теперь покачивался из стороны в сторону на коленях отца, джинсы фермера залила кровь. Рори вновь закрыл лицо руками. Расти взялся за них — мягко, очень мягко — и потянул вниз. Надеялся, что все будет не так плохо, как он опасался, но увидел пустую глазницу, из которой хлестала кровь. Понял, что сильно поврежден и мозг за глазницей. Уцелевший глаз слепо смотрел в небо.
Расти начал снимать рубашку, но священник уже протягивал ему свою. Верхняя половина тела Коггинса — с белоснежной кожей живота и груди, с торчащими ребрами, с иссеченной перекрестными красными шрамами спиной — блестела от пота.
— Нет. — Расти мотнул головой. — Порвите ее, порвите.
Поначалу Лестер не понял. Потом разорвал рубашку пополам.
Подтягивалась полиция, и некоторые из штатных копов — Генри Моррисон, Джордж Фредерик, Джекки Уэтгингтон, Фредди Дентон — звали новоиспеченных помощников, чтобы те помогали оттеснить толпу, создать свободную зону вокруг раненого. Помощники с энтузиазмом принялись за дело. Кое-кто из замешкавшихся зевак шлепнулся на землю, в том числе и Саманта Буши, знаменитая мучительница Брэтцев. Литл Уолтер сидел в сумке-кенгуру, и, когда Сэмми шлепнулась на пятую точку, оба начали орать. Ренни-младший переступил через Сэмми, даже не посмотрев на нее, схватил за руку мать Рори и дернул так, что едва не свалил с ног, прежде чем Фредди Дентон остановил его.
— Нет, Младший, нет! Это мать мальчика! Отпусти ее!
— Полицейская жестокость! — завопила Сэмми Буши с того места, где сидела на траве. — Полицейская жесто…
Джорджия Ру, новое пополнение полицейского участка Питера Рэндолфа, прибыла с Картером Тибодо, держа его за руку. Джорджия приставила ногу в высоком ботинке к одной груди Сэмми и чуть надавила — не ударила.
— Заткнись, лесба.
Младший отпустил мать Рори и отошел к Мелу, Картеру и Джорджии. Они смотрели на Барби. Младший последовал их примеру, думая о том, что повар постоянно сваливается им на голову. Мелькнула мысль, что Барби самое место в камере по соседству с Сэмом Бухло. Следом пришла новая мысль: быть копом — его призвание. Эта работа определенно излечивала от головной боли.