Под новым небом, или На углях астероида
Шрифт:
– Да, есть такое.
– Хочешь, я отгадаю, в чём дело?
– Отгадай.
– В том, что мы не нашли длинноволосых. Мы так и не узнали, где они, чем занимаются и чего ждать от них в следующий раз.
– Ты не ошибся, это меня больше всего и беспокоит. Но как нам быть теперь?
– Я скажу как. Но прежде опиши мне путь, которым мы следовали к Бристольскому заливу.
– А зачем его описывать? Ты сам лучше меня его знаешь.
– И всё-таки!
– Ну, выйдя из Нью-Росса, мы приблизились к Лазурному берегу почти напротив скал,
– Всё верно, мы вышли к Лазурному напротив этих самых скал, повернули на юг, а что северней их – мы не знаем! – глаза О’Брайена сверкнули, он стиснул поручни капитанского мостика. – А вдруг длинноволосые всё же перестали кочевать? Сам посуди, чего ради им ещё куда-то идти, когда равнина и так даёт всё необходимое для жизни? А ну как, упустив нас, они поселились где-нибудь не так уж далеко от скал, допустим, прошли по инерции миль пятнадцать-двадцать на север и там поселились, то есть фактически у нас под боком. Что тогда?
– Тогда они в любой момент могут по нам ударить, – сказал Игорь.
– А как нам этого не допустить?
– Нам надо узнать, где они базируются, и быть готовыми встретить их ещё на подходах к острову. Я думаю, «Ирландия» с её двумя пушками вполне могла бы справиться с ними.
– Умница! Я думаю точно так же. Если они пойдут на нас, мы дадим им морской бой и с ними будет покончено. Мы утопим их в проливе между Новой Европой и Лазурным берегом, – разгорячённый собственными словами, О’Брайен заходил взад-вперёд по мостику. – Как только мы придём в Нью-Росс и разгрузимся, то сразу снова выйдем в море и будем идти на север вдоль Лазурного берега до тех пор, пока не найдём этих проклятых длинноволосых или… пока этот берег не кончится.
На третий день, когда они были на полпути домой, поднялся порывистый северо-восточный ветер. Быстро усиливаясь, он вскоре дошёл до штормового, и «Ирландия» оказалась во власти неистовых волн. Тучи стремительно проносились над поверхностью моря, задевая за мачты корабля. Водяные вихри, срываемые ветром с гребней волн, хлестали по лицам людей и заполняли собой то небольшое пространство, которое ещё оставалось между тучами и морем. Вал за валом вырастали из серо-зелёного мрака, угрожая потопить корабль, но «Ирландия», дрожа от напряжения, всякий раз поднималась на их верх.
Исчез из виду берег, исчезли все ориентиры, и никто не знал уже, ни где находится корабль, ни куда его уносит. День сменялся ночью, на смену ночи приходил мутный, едва различимый день, а шторм не только не ослабевал, но, казалось, становился ещё сильнее. Так продолжалось шесть суток, в течение которых корабль не раз оказывался на краю гибели. Но люди отчаянно боролись и за него, и за свои жизни и в конце концов победили. Тучи поднялись, развеялись, ветер стих, море успокоилось, и наступил полный штиль.
Не верилось, что всё уже позади. Люди измучились, но, преодолевая себя, принялись устранять повреждения и приводить корабль
Вскоре обнаружилось, что судно не стоит на месте, а, увлекаемое течением, медленно перемещается на северо-запад. На другой день на западе показалась полоса какой-то земли. Теперь их тащило вдоль этой полосы, и они постоянно находились на расстоянии четырёх-пяти миль от неё.
Им необходимо было пополнить запасы пресной воды и фуража. По приказанию капитана Генри, Сергей и Лу спустили на воду шлюпку и отправились разведывать эту землю. Назад они вернулись, когда уже наступила ночь. Чтобы шлюпка не проскочила мимо, на самом верху фок-мачты предусмотрительно повесили фонарь с зажжённой свечой.
– Ну рассказывайте, что вы там нашли? – сказал О’Брайен, когда все трое поднялись на борт корабля.
– Сплошные рифы, капитан, – доложил Генри. – Ближе чем на милю к берегу не подойти. Мы несколько часов шли на вёслах на север, но – ни одного просвета.
– А земля что?
– Это пустыня, капитан. Нигде ничего живого. Только песчаные барханы вздымаются. Ну и скалы на берегу.
– Выходит, ни ручьёв, ни озёр, – мрачно заключил О’Брайен.
– Так точно, капитан. Ничего этого там нет. Если была бы вода, то, несомненно, была бы и растительность.
Ночь О’Брайен провёл без сна, опасаясь, как бы течение не занесло корабль на рифы. Но когда рассвело, они не увидели ни рифов, ни земли – вокруг было одно только море.
Трое суток паруса висели не шелохнувшись. На четвёртый день после шторма подул южный ветер и «Ирландия», оставляя за собой кильватерный след, устремилась на северо-восток, где, по предположению О’Брайена, должна была находиться Новая Европа. Увы, никаких навигационных приборов у них не было, и, хотя солнце светило вовсю, местоположение корабля определить было невозможно. Как далеко их унесло? Суждено ли им вернуться в Нью-Росс и увидеть родные лица?
День за днём «Ирландия» неуклонно продвигалась вперёд, и день за днём О’Брайен и его люди неотрывно всматривались в линию горизонта. Но перед их взорами по-прежнему были только синие волны и голубое небо. Стали подходить к концу запасы кормов для овец и лошадей. А главное, на корабле осталось очень мало пресной воды.
– Что будем делать, капитан? – спросил Игорь у стоявшего на мостике О’Брайена. – Ещё сутки, и на корабле нечего будет пить. Не пора ли нам избавиться от живности? На неё воды уходит в десять раз больше, чем на весь экипаж.
– Подождём ещё немного, – отозвался О’Брайен, щуря глаза от обилия солнечного света. – Жалко губить этих тварей.
– Так-то оно так, только как бы из-за них не погубить людей.
Когда солнце слева от кормы стало клониться к горизонту, Игорь вернулся к прерванному разговору.
– Капитан, овцы и лошади не пили с утра. Или мы их зарежем, или они начнут дохнуть от жажды.
В ответ О’Брайен снова поднял глаза к линии горизонта, к которой так настойчиво стремилась «Ирландия».