Под парусами. Свободные
Шрифт:
– Да уж...
– она отбросила со лба волнистую прядь, выпрямилась.
– Кота хочу.
Сафронов расхохотался. Такой ответ он никак не ожидал получить.
– Не понимаю, что такого смешного я сказала, - Аля, играючи, ткнула его локтем в бок, заставив ойкнуть.
– Да, я хочу завести кота! И не какого-нибудь, а строго определенного.
– Только не говори, что наш полосатый юнга тебя настолько охмурил!
– Безнадежно, - теперь смеялась и Аля.
– Черт! Хочу быть котом!
– Неправда! Он уникальный кот.
– Уникальная у него только наглость.
– Это тоже, но...
– она сникла.
– Но ничего не выйдет. Мало того, что он исчез, так еще и прививки. Я узнавала правила перевозки. Какой-то ужас.
– Что? Проще своим ходом, на лапах через границу?
– Именно.
– Мне кажется, ради тебя он бы и на брюхе переполз.
– Ради мяса!
– И тебя.
– Мяса.
– Только ради тебя, - искренно, без улыбки.
– Куда ему без тебя теперь?
– Не надо...
Разговор незаметно подошел к опасному рубежу. Обоим стало не по себе. Договорились о пустяках. Доболтались.
Чертыхнувшись, Олег резко поднялся с места. Пора было прекращать этот мазохизм.
– Уже поздно.
– Протянул руку девушке.
Та бросила последний взгляд на море и вложила свою ладошку в горячую ладонь капитана.
– Да. Мне пора.
– Понимаю, - сквозь зубы: - Ждут.
Кивок.
– Еще раз спасибо.
– Она нехотя сняла свитер.
– И...
– Прощай, - оборвал ее Сафронов.
– Прощай.
– Растерянно пожала плечами. Вроде нужно было сказать что-то еще. О том, что, возможно, когда-нибудь увидятся или услышат друг о друге, но не произнесла ни слова.
Лишь губы дрогнули, и меж бровей пролегла складка. Уходить не хотелось. До слез. До глупого "не отпускай". Отчаянно.
И он понял. Прочел в глазах, и в один миг все благоразумие разом куда-то подевалось.
– А, к черту!
– рывком притянул к себе девушку.
***
Аля даже пикнуть не успела, как оказалась плотно прижатой к твердому мужскому телу, а горячие смелые губы жадно накрыли ее рот.
Как землетрясение. Земля ушла из-под ног, и все что осталось - широкие плечи под ладонями; сильные руки, бесстыже, по-хозяйски шарящие по телу; одно дыхание на двоих, и губы. Губы повсюду. На щеках, на шее, на чувствительном местечке у вены под подбородком, на ключице, снова на губах и снова повсюду. Бешено, властно, как изголодавшийся.
Аля хватала ртом воздух, задыхаясь от поцелуя. Стучала кулаками по груди и цеплялась за рубашку, когда он на мгновение отрывался от нее.
– Не надо, пожалуйста...
– стонала и тут же прижималась губами к губам, умоляя о продолжении.
Олег безумствовал.
А когда все закончилось, никто так и не понял, кто первый разжал объятия и отступил. Смотрели друг на друга как загнанные звери. Молчали, проклиная слабость. Хотели сорваться.
Держались.
– Нет.
– Аля выставила вперед ладони.
– Больше нет!
– с надрывом.
Реальность холодным душем окатила ее с ног до головы. "Нельзя", "непростительно", "грязно", "виновата" - калеными клеймами обжигали кожу там, где прикасались мужские руки.
В этот раз он не стал ее останавливать. Сжав кулаки, исступленно смотрел, как уходит, и все больше ненавидел Строганова.
Конец. Фортуна лихо развлеклась с ним и бывшим конкурентом. Вновь свела вместе, но без шанса на победу. Для него.
– Прощай, фея, - прохрипел Олег вслед удаляющейся девушке.
Ничего не осталось. Тоска и одинокий силуэт с каждым мгновением все больше растворяющийся в темноте. Безвозвратно. Оглушенный, он выждал до последнего, а затем быстро разделся и прыгнул в воду. Прочь от мыслей и желаний в прохладные пенные волны.
Море приняло любимого сына с радостным плеском. Беззаботно бросило в лицо соленые брызги, утянуло от берега. Он не сопротивлялся. Отдался на волю стихии, позволяя той лечить себя бездонной глубиной и черной далью. Как всегда.
***
В соседних номерах еще горел свет, но в этом было темно и тихо. Обнаженный мужчина лежал на кровати, закинув за голову руки. Дразнясь, коварные лунные лучи ласкали не прикрытое никаким одеялом красивое, сильное тело. Гордый профиль, широкие плечи, узкие бедра... Казалось, он ждет. Вот-вот откроет глаза, скажет «привет» своим бархатным голосом. Улыбнется...
Александра бесшумно закрыла за собой дверь и, опершись о косяк, остановилась у порога. Ноги отказывались подчиняться. Невыносимо трудно было сделать хотя бы шаг вперед.
– Витя, - позвала Аля еле слышно.
Молчание в ответ.
– Витя...
Он вновь не ответил. Даже не шелохнулся, и глаза по-прежнему были закрыты.
– Господи, спасибо тебе, - Аля прижала ладонь к своему горячему лбу и облегченно вздохнула.
Всю дорогу до гостиницы она мучилась, не зная, как взглянуть ему в глаза. Как выбросить из головы безумный поцелуй на пристани и не причинить боль. Но судьба распорядилась сама. Витя всегда баловал ее. Делал все, чтобы она чувствовала себя счастливой. Сделал и сейчас.