Под потолком небес
Шрифт:
— А дальше?
— Снова пришел в себя. Уже гаишники вовсю вокруг меня суетились. Я буквально метрах в трехстах от их стационарного поста разбился. Так что они на месте раньше врачей оказались. По-моему, мне пульс щупали. А, нет, в глаза фонариком посветили, на реакцию зрачков посмотреть. Точно. Я и очухался. Парень, что около меня сидел, молоденький совсем мент, еще заголосил так радостно, мол, живой, живой! А я снова в ту сторону гляжу, где моя волжаночка полыхает. Яркое такое зарево было…
— Слушай, но ведь дождь нехилый шел, неужели не погасил ее?
— Когда машина горит, так, как моя занялась, ее потушить практически невозможно. Пока вся не выгорит, можно даже не стараться.
— Ты меня больше так никогда не пугай, ладно?
— Постараюсь, лапушка!
— Ты не постарайся, ты лучше мне пообещай!
— Извини, солнышко, хотел бы, но не могу: все мы под Богом ходим. Вот скажи, кто мог знать, что у меня колесо на ходу разорвет?
— Так все дело было в этом? А я почему-то считала, что ты из-за дождя с управлением не справился, и машину занесло.
— Понимаешь, я шел слишком быстро. Я же к тебе торопился! Дождь тоже, конечно, слегка подгадил, но если бы не колесо, то все еще обошлось бы. А так получилось просто хрестоматийно: приличная скорость, тяжелая машина, потерявшая управление и несущаяся, считай, на трех колесах, да безнадежно короткое расстояние до препятствия. Вот и приплыли. Хорошо еще рулевую колонку и руль я в свое время спортивные воткнул, иначе точно бы хана была.
— А при чем здесь это?
— Помнишь, какой у меня руль был? Маленький такой, аккуратный. А стоял бы штатный, фига я смог бы тогда из машины катапультироваться, остался бы внутри. Через эту дуру просто так не перелетишь, да еще и с моими габаритами.
— Ты рассказываешь, а у меня мурашки по коже бегают. Как представлю, что могла тебя лишиться, так внутри все аж холодеет. Я из-за тебя точно лет пять жизни потеряла, засранец! Никогда тебе этого не забуду!
— Успокойся. Все уже позади. Лучше давай перейдем к нашим баранам. Так, вопрос первый, когда свадьбу играть будем? Я готов хоть завтра. А ты?
— Решил взять быка за рога?
— Нет, как говорил один мой сослуживец, «куй железо, пока не сперли». То бишь, женись на девушке, пока не передумала. Так что ты думаешь по поводу брачной церемонии? Время, место, сценарий? Как насчет полета на воздушном шаре? Или глобальной вечеринки с участием всего нашего клуба?
— Выздоровей сначала, летчик-испытатель!
— Я уже живее всех живых, так что не увиливай от ответа!
— С твоей опухшей физиономией и загипсованным по диагонали организмом мне в Загсе делать нечего, разве что народ распугивать. Тебе сейчас можно запросто в главной роли очередной «Байки из склепа» выступать, даже грим не потребуется.
— Слушай, я же знаю, как это
— Ну, недели три, я думаю, ты еще здесь проведешь, а то и побольше, потом еще прихрамывать будешь. Так что не раньше сентября все получится. Да и то, если вовремя заявление подать.
— А когда надо?
— Где-то за месяц до свадьбы, а то и за парочку. Где как. Да, и учти: заявление на роспись подают только вдвоем. Так что меня в одиночку можешь в ЗАГС даже не засылать, все равно бесполезно.
— Тогда форсирую процесс приобретения надлежащей кондиции. Даешь лечебную гимнастику и прочие садомазохистские развлечения в духе создателя Франкенштейна. У нас народ в палате так матерится, когда упражнения делает, что даже мои ко всему привыкшие уши вянут. Чувствую, мне это в самое ближайшее время тоже предстоит испытать по полной программе.
— Это правильно, тренируйся. Чем скорее форму обретешь, тем быстрее дома окажешься. Я, кстати, уже рамку подобрала для нашего портрета, что нам на Арбате нарисовали. Повесила в большой комнате над диваном. Смотрится — просто потрясающе. Когда вернешься домой — сам увидишь. А по поводу платья и всего прочего — как-то это скучно, на самом-то деле. Ну, ни разу меня эта идея не привлекает. Еще фату на меня нацепи, чтоб народ посмешить. И платья эти свадебные с юбками и кринолинами. Я ж в нем буду смотреться, как тряпичная баба на чайник! Мне ведь уже не восемнадцать, вся эта мишура не для меня! Давай лучше как-нибудь тихо распишемся, посидим в каком-нибудь ресторане с малым кругом приглашенных лиц, да и успокоимся на этом, а?
— Но тебе еще и не восемьдесят! И мне, заметь себе, тоже. Так что даже слышать об этом не хочу. Платье и нормальная свадьба у нас с тобой будут просто однозначно. В конце концов, я собираюсь жениться только однажды. Имею я право на праздник, который запомню на всю жизнь? Я считаю, что да. Так что никакие возражения не принимаются. Единственное, на что я могу пойти…
— И на что же это?
— Нет, пожалуй, не скажу.
— Это что еще за тайны мадридского двора! Ну-ка, колись, что задумал!
— Ни за что! Сначала сам все, как следует, продумаю.
— Ну, хотя бы намекни!
— Ладно, так и быть. Даю тебе намек. Что ты думаешь об эпохе 60 — начала 70 годов?
— Честно говоря, ничего. Меня тогда еще не было.
— А зря, что ничего не думаешь. Даю тебе партийное задание. Где хочешь, как хочешь — достаешь фотографии того периода, любые журналы, книги, подборки мод для мужчин и женщин, и прочее в том же духе. Да, про прически не забудь. Желательно вариантов десять-пятнадцать. Насколько я помню, тогда всякие начесы были в моде, но вдруг я все-таки ошибаюсь?
— Слушай, а ты насколько серьезно головой стукнулся? Может, не стоит тебе из больницы раньше срока сбегать? Какие-то моды ему подавай, прически сорокалетней давности!
— На мой счет не волнуйся, я в полном порядке. Так что, сделаешь?
— Ну ладно, посижу в Интернете, знакомых потираню. Вдруг у кого соответствующая макулатура завалялась. Ты только скажи — к чему все это?
— К свадьбе, Натка, к свадьбе!
Когда Наталья распрощалась с Андреем и отправилась домой, на выходе из больницы кто-то позвал ее по имени. Наташка оглянулась, но никого знакомого в радиусе двадцати метров не увидела. Пожала плечами. Наверное, показалось. Кого-то другого окликнули, не ее. Двинулась дальше, но тут к ней подошла пожилая женщина с седыми, словно серебряными, волосами и, извиняясь, спросила: