Под тенью проклятья. Город не для всех

Лещенко Владимир

— В рыло получить захотел?! — нарушил течение мыслей мага грубый рык.

Не поворачивая головы, Рамиэль посмотрел на здоровенного верзилу, вставшего из-за углового стола.

— Прошу прощения, — слегка попятившись, пролепетал парень, по всей видимости проливший напиток на сапоги громилы.

— Сейчас я дарую тебе прощение, — пообещал тот, закатывая рукава. — И освобождение от грехов... И от пары зубов - видать, они тебе жмут.

Рамиэль поймал обращённый на него взгляд Вильяра,

кивнул и, сохраняя прежнюю позу, громко сказал:

— Сядьте на место… пожалуйста.

— Чего? С коих это пор всякое длинноухое чмо решило, что может приказывать нам? — Верзила отодвинул паренька в сторону движением руки и направился к стойке, где сидел маг.

Тэсс поднялся со своего места и развернулся к нему. Весь бар пытливо смотрел в их направлении, с нетерпением ожидая развязки. Эльф вздохнул:

— Я, старший лейтенант Департамента правопорядка, Тэсс Рамиэль, приказываю вам занять своё место. В противном случае я буду вынужден применить силу.

— Применить силу? — Верзила, в весе примерно сотню фунтов тяжелее своего соперника и на полфута выше, расхохотался. — Смотри не порви штанишки, ушастый. — Как ни странно, Тэсс почти не удивился реакции — он ведь без формы… а даже и будь в форме… Лейтенант почти спокойно смотрел, как огромный кулак с сокрушительной силой устремился ему в лицо. Послышались хруст сломанной кости и приглушённый стон:

— Ах ты, сволочь! — сипел громила, баюкая на груди разбитую кисть собственной руки. — Ах ты, дерьмо эльфийское!

— Это, мальчик, называется «Хрустальнпя броня», ей отбивают пули, — наставительно сообщил Тэсс. — Это раз. А если ты еще дернешься — я применю «Удар барабана», и у тебя просто лопнут перепонки в ушах, и ты полчаса будешь корчиться на полу от боли. Это два. А это три, — поднес он к лицу плачущего громилы жетон.

— Вы арестованы за грубое нарушение общественного порядка, насильственное нападение и оскорбления должностного лица при исполнении. — Эльф развернул нападавшего спиной и заломил ему за спину руки.

Рутина слов, звук защёлкиваемых наручников. «Всё течёт, всё меняется — с тоской подумал эльф вынимая элекон. — А вот работа — никогда. Надо будет не снимать форму перед обедом, видимо, в полицейском, как теперь говорят, прикиде я более убедителен…»

— Тэсс, уже уходишь? — осведомился Виьяр, когда вызванный патруль выволок задержанного.

— Да, Вил. Извини, не успел попробовать твой фирменный пирог. — эльф усмехнулся, доставая из кармана куртки бумажник. — Но, похоже, сегодня мне придётся закончить обеденный перерыв чуть раньше обычного.

— Сегодня за счёт заведения, — жестом остановил его Вильяр.

***

Оятта

—

Тсс, — это Оятта, — прошипела девушка, дождавшись, пока писк гудков в трубке сменится на сигнал соединения. — Геттор, ты меня слышишь? Я в лернейском участке у муниципалов. Тамико убит.

— Убит?! Когда?

— Вчера вечером. Застрелен в упор... Геттор, вытаскивай меня. Свяжись с Ридом! Геттор, миленький, только поскорее, пока они не поняли...

Геттор выдержал паузу. Оятта сжала губы и тяжело задышала.

Она молчала.

— Не дыши в трубку, я и без того представляю твое раздражение. Нам нужно время. Не перебей там сокамерников, прошу. И муниципалов тоже не трогай, а то навешают глухарей на тебя, а потом и к Хромуше спровадят. Я сейчас же свяжусь...

— Ах ты, сука! — Мощный удар выбил элекон у Оятты. Улетев в угол, тот брызнул осколками.

Громадный страж порядка, толстый и небритый, пнул её.

— Кому звонила, сука?

Оятта попыталась не плюнуть ему в лицо. Не получилось.

Коп схватил ее за руку и попытался вывернуть, нецензурно что-то крича. Оятта, заехала ногой ему в пах...

— А-а-ао-о-о!

Ворвались его коллеги, навалились всей массой...

— Ну, сука ушастая, — прохрипел кто-то, дыша ей в ухо вонью из пасти... Сейчас мы тебе покажем! Будет тебе крутая эротика — сперва в жопу, а потом в ротик!

— Шухер, мужики! Шеф...

Полицейские засуетились, выскочили из «зверинца», выключили визор, убрали раскиданные бумаги в стол...

— Здравствуйте, мальчики. — Немолодой одышливый капитан против ожидания выглядел вполне достойно для шефа таких отбросов общества.

— Чего у нас нового? А... Новая обезьянка...

Он подошел к камере, присел на корточки, разглядывая Оятту.

— Охота вам со шлюшками возиться? — бросил он. — У нас участок не резиновый!

— Никак нет, мар капитан! Мы взяли ее с «жидким серебром». Больше десяти гран при себе, — доложил Грифф. — Указ Сената триста пять — пять. Соучастник убит в перестрелке. Документов нет, имеет пребывать тут до передачи в ведение Департамента правопорядка.

— Ничего себе обезьянка ушастая! — довольно кивнул капитан. — Уже что-то. А что она такая встрепанная — уже оприходовали, что ль? Знаю я вас, шалунишки! — Он с ухмылкой погрозил им пальцем.

Оятта перевела взгляд на него.

— Да нет, вижу, что на такую страхолюдину даже мои подчиненные не захотят залезть! Ну и рожа... Рожа прямо-таки... Рожа... э-э-э... Знакомая... рожа...

Капитан икнул, застыл на секунду, потом кинулся к пыльному шкафу с бумагами и нервно что-то начал искать.