Подарок богов
Шрифт:
Этого не может быть!
Рафик замер.
Сера удивленно и ошеломленно встретила его пристальный вопросительный взгляд.
— Пожалуйста, — умоляла она хриплым и чувственным голосом. — Не останавливайся. Я хочу тебя.
Сера была девственницей!
Сотня вопросов пронеслась в его мозгу, которые так и остались без ответа, и все же он понимал, что сейчас не время для объяснений. Мгновение, которого он столько лет напрасно
Сера принадлежит только ему.
Он осторожно задвигался, и она вскрикнула — на этот раз от удовольствия, прижав голову к подушке и вцепившись пальцами в простыню. Он мог бы овладеть ею медленно, учитывая ее неопытность. Но что-то подсказало ему, что Сера не хочет ни медлить, ни нежничать. Какие бы ни были проблемы в ее браке, она не желает жалости. Она хочет его, и она получит все, что хочет.
И вот ее тело превратилось в раскаленное пожарище, ее взгляд стал диким от желания. Рафику ничего не оставалось, кроме как последовать за ней в мир необузданной страсти.
— Я сделал тебе больно?
Сера лежала в его объятиях, пока они медленно приходили в чувство.
— Только на секунду, — неуверенно призналась она. — Но это ерунда. Это было замечательно.
— Это было замечательно, — согласился он, вспоминая то, что произошло, и целуя ее волосы. А потом спросил ее о том, что больше всего его мучило: — Почему ты мне не сказала?
Глава 11
Итак, Рафик решил все выяснить. Она заволновалась, когда он медлил, боялась, что он остановится. И все же, к счастью, он не остановился, и не удивился, и не потребовал объяснения. Рафик подарил ей мир, которого она никогда не знала, — мир, наполненный чудесами и волшебными ощущениями.
Но этот вопрос должен был обязательно возникнуть. Сглотнув ком в горле, Сера стала говорить:
— Десять лет в браке — и все еще девственница. В этом явно не захочется никому признаваться. Этим определенно не будешь гордиться. — Ее голос надломился, на последнем слове она запнулась и закрыла глаза, чтобы прекратить воспоминания. Однако образы все равно стояли у нее перед глазами: бесконечное унижение продолжалось.
— Сера? — Она почувствовала, как его пальцы повернули ее голову лицом к Рафику. — Посмотри на меня, Сера. Он зря прожил жизнь, понимаешь меня? Только дурак не захочет заниматься с тобой любовью. Хусейн оказался этим дураком.
Однако ее губы оставались крепко поджатыми. Рафик ничего не понимал. Хусейн хотел заниматься с ней любовью, даже очень хотел, она была в этом уверена. Зачем тогда он заставлял ее раздеваться перед ним и вести себя, как дешевая танцовщица из ночного клуба, если все было бесполезно? И отчего он приходил в такое раздражение, когда ничего не срабатывало?
— Он говорил, что я недостаточно красива или соблазнительна. Он обвинял меня в том, что у нас никогда не будет детей, так как я настолько непривлекательна, что моя матка навсегда останется пустой.
— Хусейн говорил тебе об этом? Но ты не верила ему? Ты не могла ему поверить!
Она пожала плечами. Дело было не только в Хусейне, но незачем рассказывать об этом Рафику. Он обнаружил, что она девственница, поэтому она сочла себя обязанной кое-что объяснить. Но нет нужды сообщать ему обо всем и открывать унизительную правду.
— Почему тогда он не занимался любовью со своей женой? С собственной женой, Рафик! Десять лет. Зачем еще ему говорить неправду?
— Потому что он использовал тебя в качестве прикрытия собственной недееспособности! Клянусь, если бы Хусейн был по-прежнему жив, я убил бы его своими руками!
— Рафик, ты не должен так говорить!
— Почему? Это не было бы убийством, ведь он был не человек. Его едва ли можно сравнить с тараканом. Так отчего ты торопишься его защищать, если он кормил тебя ложью и промывал тебе мозги, утверждая, что ты виновата?
— Но тебя там не было. Ты не знаешь...
— Я знаю. Ты не виновата, Сера. Ты самая желанная женщина из тех, кого я знаю. И я захотел тебя в тот самый момент, когда увидел у апартаментов моей матери.
Он поцелуями высушил слезы в ее глазах, пальцами заправил пряди волос ей за уши и стал целовать ее в шею, плечо, прикоснулся ладонью к ее груди. Сера дрожала, ее грудь уже налилась, сосок напрягся под его ласками.
— Почему в это так трудно поверить, Сера? Ты красивая женщина. Желанная женщина. Разве ты не видишь, что делаешь со мной?
Она почувствовала его возбуждение, взглянула вниз и ахнула. Ее охватил трепет от предвкушения:
— Ты хочешь этим заняться еще раз?
И он улыбнулся:
— Еще раз, и еще раз, и еще раз.
Его слова взволновали и смутили ее.
— Но я думала, ты... Я думала, ты просто хотел отомстить из-за того, что тебя, как ты считал, обманули. Прежде ты был таким сердитым. Ты сказал, что ненавидишь меня...
Рафик притянул Серу к себе, положил ее голову себе на грудь, чувствуя боль от ее правоты:
— Я знаю, ты права. Вначале это была месть. Мною двигало желание овладеть тобой. Я хотел, чтобы ты сопровождала меня в Марраш, чтобы досадить тебе. — Он помолчал, подбирая слова. — Это была ненависть. Больше десяти лет я только и делал, что взращивал в себе ненависть, и я схватился за первую подвернувшуюся мне возможность. Когда я снова встретился с тобой, моя ненависть удесятерилась. И тогда я придумал способ наказать тебя, заставив поехать со мной. Я хотел, чтобы ты страдала рядом со мной. Но я не подозревал, как буду страдать я от желания обладать тобой...
Она подняла на него широко раскрытые глаза:
— Ты в самом деле хотел меня?
— Я не переставал тебя хотеть, — признался Рафик, гладя пальцами ее густые черные волосы, обнимая за шею, притягивая к себе и целуя. — Я и сейчас тебя хочу...
Ее губы покалывало от его поцелуя, он осторожно покусывал их зубами, ожидая ее ответа.
— Займись со мной любовью, Рафик.
«Займись со мной любовью и заставь меня забыть о Хусейне и его близких друзьях и мужчинах, которые смотрели на меня, как на грязь».