Подарок для злодея

Нехищная Алена

Да и, по сути, ничего плохого он Юне не сделал. Выпустил же из замка, хоть и не сразу? От бабочки защитить — попытался. Корабль предков — показал. Драконыша — приютил...

Юна потрясла головой, надеясь вытрясти оттуда глупые мысли, но на месте вывалившихся тут же рождались новые, не менее абсурдные. У него в чешуе все тело, или только частично? Целоваться с ним было приятно — до того, как змеи приползли. Если Юну отпустил — значит, не совсем сволочь? А ведь радовался, притащив их с драконом в свой замок, приготовился, подарков под елку набросал, с улыбкой смотрел, как они

с драконом громят роскошный ужин...

«А если я его никогда в жизни больше не увижу — я действительно буду рада?»

Что себе врать — нет. Леший схвати, эта его чуть ироничная и грустная улыбка тонких черных губ... Кто он? «Двое их, и кого-то из двоих я точно придумала. Или одинокого и печального странника по времени, или монстра...»

Проклятие, если б не эта его последняя забота, Юна уже была бы на полпути к городу и теплой кроватке в доме тети! Она решительно схватилась за сундук, но поволокла его почему-то в сторону Леса. Все-равно дверца уже захлопнулась. Чем стоять посреди снежного поля, раздираемой мучительными сомнениями, проще побиться лбом в закрытую дверь и, успокоенной, уйти.

— Господин ар’Мхари! Лес! Эй, портал, или как там тебя, откройся!

Продралась в чащу, поздоровалась лицом с густо переплетенными обледеневшими ветками, уверилась, что кричать и требовать бесполезно, собиралась уже повернуть назад, когда подошвы скользнули по льду, мир стремительно ушел из-под ног, кто-то ухватил за локоть, поволок вверх, Юна, пошатываясь, схватилась за оградку балкона. Ар’Мхари выпустил ее руку, отступил.

— Что? — спросил отрывисто.

— Господин ар’Мхари... — Юна ошеломленно оглядывалась. Здесь еще царила ночь. Темной громадой нависал замок. Завывал ветер, играючи продираясь сквозь ткань пальто. Василиск смотрел злобно. — Господин ар’Мхари, я хотела вернуть... Я не привыкла брать то, что мне не принадлжит, — протянула ему амулет.

— Это все?

— Нет. Еще сережка... — Юна только сейчас обратила внимание на непривычную тяжесть в левой мочке. Правая серьга в суматохе где-то потерялась. Девушка сняла сережку, сунула в руку василиска вместе с амулетом.

— Вы поэтому меня опять заставили открыть проход? — верхняя губа дергалась, показывая клыки, голос стал тих и шипуч.

Решившись, Юна шагнула вперед, неловко обняла его за плечи. Василиск остался неподвижен:

— Что это значит? — холодно.

— Я решила остаться...

— Вот как?

— Если вы не рады, я не настаиваю... Могу уйти... — опустила руки, отстранилась.

— Вы передумали умирать от моих объятий?

Юна промолчала.

— Я больше не змея?

— Гадюка... — пробормотала девушка, нашаривая ручку калитки.

— Вы можете уйти, но только в лес. Опять путь я вам открывать не буду. Надоело.

— И не надо... — Юне удалось открыть калитку, но ладонь василиска легла поверх ее, сжала, с хлопком притянула дверцу обратно.

— Вы должны были понимать, что второй раз отсюда не уйдете.

— Сожрете с косточками?

— И это тоже, — оскалился ей в лицо. — Но сначала помучаю.

— Только без змей, — сказала Юна почти просяще.

Он втянул ее в замок, захлопнул

дверь. Камин почти погас, свечи догорели, зал был погружен во тьму. Свистяще похрапывал драконенок. Адмирал вел Юну вверх по лестнице в спальню. Вторая дверь захлопнулась ловушкой, в которую девушка загнала себя сама. То ли отходя в теплой комнате от мороза, то ли приходя в понимание, что она натворила, Юна начала дрожать. Девичья честь прощалась, помахивая ручкой, вслед за нею уходил светлый рыцарь из неслучившегося будущего, с горечью бросая напоследок, что с падшей женщиной ему, увы, не по пути. Василиск разворашивал угли камина, приподымая пламя.

— Раздевайтесь.

Юна послушно сбросила с плеч пальто, отставила в угол комнаты мокрые ботинки, чтобы не пачкать ими меховые ковры. Уселась на кровать. Голова слегка кружилась от усталости.

— Снимайте платье.

Юна обняла себя за плечи.

— Мне холодно.

— В комнате очень тепло.

— Мне холодно и я хочу спать. Давайте отложим все до завтра? Пожалуйста.

Василиск нагнулся к ней, хищно усмехнулся:

— Э-ээ, нет, милое дитя. Больше никаких просьб.

Юна отодвинулась от него, бочком легла на одеяло:

— А то что? Накажете меня? — борясь со слипающимися глазами.

— А вы сомневаетесь?

— Вы и так собираетесь сделать со мной худшее, чего мне бояться? — зевая и подкладывая руки под голову.

— Р-РРРР!

Василиск вышел из комнаты. Успокоенная, Юна укуталась в одеяло и почти сразу же провалилась в сон.

23

Она ощущала чье-то присутствие рядом, кто-то ходил мимо, пофыркивал, укладывался рядом. Шевелил одеяло, а ведь Юне было очень холодно. Потом ей приснилась огромная змея, нависшая над головой, уже коснувшаяся лица, мавка закричала, начала отбиваться:

— Уйди! Гадюка! А-ааа!

— Так значит, я — гадюка? — вопросил знакомый голос над ухом. Юна распахнула глаза. Василиск слез с кровати, и Юну тоже сбросил на пол.

— Я — гадюка? В моем доме? После всего? — зашипел.

— Удав? Полоз? Кобра? — предположила не до конца проснувшаяся Юна.

— А ведь я вас даже пожалеть хотел, — вышел, хлопнув дверью. Юна забралась обратно в кровать, плотнее закуталась в одеяло и перевернулась на другой бок. В полудреме не обратила внимания на шипение, пока оно не стало слишком громким. Открыла глаза. Прямо над лицом, свесив длинный язык, покачивалась раздувавшая коричневый в черную крапинку капюшон кобра. Как и в прошлый раз, пришло оцепенение, губы онемели, Юна хотела заорать и не могла.

— Вставайте, — голос василиска.

— Пожалуста... — прошептала девушка. — Уберите ее. Пожалуста.

Треугольная морда отодвинулась, но не слишком далеко.

— Встань, — повторил василиск. Он стоял у двери, перед ним на полу извивались, изгибали кольца шипучие узорчатые тела, со сна Юне показалось — очень много, не меньше десятка, целая адская армия! Девушка послушно приподнялась на кровати.

— На пол.

Тело от ужаса закаменело, будто парализованное. Юна очень медленно сползла на пол, попятилась от кобры. Она покачивалась совсем рядом, злобно мигала бусинками глаз.