Подарок дьявола
Шрифт:
Вчера вечером она сама его позвала. Болезнь отступила, и молодая женщина побоялась показаться холодной. А потом… Что было потом, вспоминать радостно, но очень стыдно. Сначала Алекс нежно подготовил ее своими ласками. И ее женское естество проснулось. Она внезапно ощутила такую дикую первобытную страсть, что сама испугалась. Чего только они не творили! Она провоцировала любимого, он понял, пошел на ее зов, и брал ее жадно, неистово. Потом они пили шампанское, смотрели с балкона на ночной город и снова сплетались, чтобы проникнуть друг в друга, слиться и улететь в розовые
Встав, Марина посмотрелась в зеркало и с сожалением набросила халат. Все-таки даже в самых красивых тряпках она теряла. Она не могла этого объяснить, ей не хватало слов. В ней говорила извечная женская мудрость.
Она вышла в гостиную и уселась на диван. В шикарных апартаментах ей жилось легко. Марина так быстро привыкла к роскошной ванной комнате, к ежедневной смене белоснежного белья на бескрайней кровати, как будто не только жила, но и родилась во всем этом. И когда вчера они навестили Наталью Андреевну, какой же маленькой и убогой показалась Марине их с мамой квартирка.
– Уже проснулась? А я хотел прикатить тебе завтрак в постель, – Алекс улыбнулся и поцеловал жену.
– Не хочу в постель, давай спустимся в ресторан. Мне так нравится, когда ты в костюме…
– А я его терпеть не могу. Только из-за свадьбы напяливал. Знаешь, я даже в своем кабинете на тридцать седьмом этаже работаю в ковбойке и джинсах. Сначала на меня все косились, а через неделю привыкли и перестали обращать внимания.
– Почему? Тебе так идет костюм, ты в нем такой красивый. Разве не приятно выглядеть, как на обложке журнала?
Алекс весело и долго смеялся, потом поднял Марину на руки и закружил по комнате.
– Пусти, ты мне не ответил…
– Мой заместитель Ганс Маур, очень умный мужик, ты с ним скоро познакомишься, знаешь, что говорит?
– Откуда мне знать, что говорит твой умный мужик Маур?
– Что в журналах снимаются те, кому кроме лица и тела, показать нечего…
– Ну тебя, я пойду в душ.
Она легонько оттолкнула мужа и убежала в ванную. Там на мраморе раковины лежали украшения, что он ей успел накупить. Марина сняла халатик и примерила их по очереди. И опять она себе больше нравилась голая. «Наверное, я очень развратная», – подумала она и встала под душ. Такого сильного напора у них в доме не давали. Она млела под нежным шипящим потоком, и ей вдруг показалась, что все это сон. Она выключила воду и потрогала свои украшения. Рассмеялась и снова подняла ручку крана.
– Марина, ты можешь подойти? – спросил Алекс, приоткрыв дверь.
– Куда подойти?
– К телефону. Я дам тебе трубку.
– А кто это?
– Приятный мужской голос, только очень взволнованный. – Слободеки усмехнулся: в роль ревнивца он войти не успел.
– Странно, я никому не давала номера отеля. – Она набросила на себя махровую простыню и взяла у него трубку:
– Я слушаю.
– Марина, ты меня помнишь? Я Александр. Брат Кости.
– Здравствуйте, Александр, конечно, я вас помню. Но как вы узнали этот номер?
– Номер мне дала твоя мама. Я тебя хочу попросить о встрече, это очень важно.
– Пожалуйста,
– Да, знаю. Но в отель я прийти не могу. Давай встретимся в Историческом сквере? Только ты приходи одна.
– Почему одна?
– Я потом все объясню. Через час, удобно?
– Постараюсь… – Марина положила трубку и задумалась.
– Не стой босиком, ты только поправилась.
Алекс забрал у жены трубку и понес ее к аппарату. Марина быстро вытерла голову и посмотрела на свои часики. Это был его первый подарок. Часы показывали пять минут двенадцатого. На сквере она должна быть в полдень.
– Ты чего скисла?
– Странный он мужик.
– Ты о ком?
– Сейчас позвонил Александр. Это летчик, я тебе о нем рассказывала. Он брат Кости, и мы вместе лежали в больнице. Он живет в доме деда Коли…
– Помню, ну и что?
– Он просит о встрече, но почему-то сюда прийти не захотел, а назначил мне свидание в Историческом сквере…
– Что ж, возьми гренадеров Сотова и сходи.
– Он просил, чтобы я пришла одна.
– Это исключается.
– Ну почему, Алекс? Он хороший мужик. Может, ты ревнуешь? Так у него четверо детей, и он любит свою жену.
– Мариночка, я не ревную. Ты пойми, за твоим мужем большие деньги. Не только наши, но и всей компании. Ты теперь часть этой компании. Никаких походов без охраны ты проделывать не можешь. Любой твой шаг теперь на виду.
Марина удивленно смотрела на мужа. «Значит, вся моя дальнейшая жизнь – как в те первые дни? Но тогда были бандиты. А теперь?» Алекс сказал, что они уехали…
– Всегда с охраной?
– Да, милая. Ты привыкнешь и перестанешь замечать. Это только поначалу трудно.
В дверь постучали. Марина убежала в спальню.
– Войдите, – разрешил Алекс.
В дверях стоял коридорный в униформе отеля и держал в руках поднос с газетами.
– Вы просили прессу.
– Спасибо. Прессу я действительно просил. – Алекс указал на столик, выдал сотруднику отеля пять долларов. Тот поблагодарил и быстро вышел. С обложки «Делового мира» на Слободски взирала пьяная рожа его «родича». Папаню Чумного он сразу узнал, поскольку уже получил по электронной почте фоторепортаж Сотова. Цифровая техника давала такую возможность. Под фотографией чернел мрачный комментарий «ДРЕВО КУПЕЧЕСКОГО РОДА СОСТОИТ ИЗ АЛКАШЕЙ И ЖИВОДЕРОВ». Гоша Вяземский с Птицыным четверть миллиона честно отработали. Молодой американец улыбнулся и позвонил миссис Кели.
– В двух самых тиражных газетах Нью-Йорка и еще в вашингтонском «Ревю», – выпалила Линда.
– Кажется, я командировочные отработал, – пошутил Алекс.
– Ты умница. Поздравляю с женитьбой. Уверена, и тут ты не промахнулся.
– Надеюсь. – Молодожен улыбнулся и положил трубку.
Марина вышла из спальни в свитере и расклешенных брюках. Это была уже совершенно другая женщина.
– Господи, как тебя меняют тряпки?! – Алекс осмотрел жену и вызвал по мобильному Андрея Сотова. Ребята дежурили в холле, а Сотов-младший на этаже. Парень тут же вошел. Алекс пожал ему руку: