Подарок коллекционера
Шрифт:
Эта надежда снова вспыхивает в моей груди, на этот раз сильнее. Медленно, игнорируя боль и тяжесть, которая, кажется, тянет меня вниз, я поднимаю дрожащую руку, чтобы коснуться ее лица в зеркале того, как она касается моего.
— Под этой женщиной ты подразумеваешь себя?
Слова выходят медленно, запинаясь, но по лицу Ноэль расплывается мягкая улыбка, и в этот момент я уверен, что это самое прекрасное, что я когда-либо видел. Другая ее рука поднимается, прикрывая ту, что касается ее лица, и она кивает.
— Да, — шепчет она. — Да, я имею в виду себя. Я люблю тебя, Александр, и я имела в виду именно это, когда говорила это раньше.
— Я думал, что мне это приснилось.
Она тихо смеется.
— Нет. Я сказала это. Я боялась, что ты умрешь, и я думаю, ты был очень близок к этому. Я действительно люблю тебя. И я не хочу снова тебя покидать. Но…
В одно мгновение мне кажется, что надежда в моей груди превращается в лед.
— Но… — я позволяю слову затихнуть, мой голос срывается на нем.
— Это займет время, Александр. Нам потребуется время. Я должна знать, что могу доверять тебе. Мне нужно думать о своем брате, я не могу просто с головой окунуться во что-то. Но я…я хочу остаться здесь, в Париже. Я много думала об этом последние пару дней. В Лондоне для нас с Джорджи не так уж много хорошего. Мы можем начать все сначала. Для него, для меня и для тебя. Посмотрим, как можно повернуть ситуацию для нас. Мы попытаемся. Но я… — Она тяжело сглатывает, ее подбородок слегка вздергивается, как будто она мысленно отрепетировала эту речь и хочет быть уверенной, что она произнесет ее правильно. — Я должна быть свободна принимать свои собственные решения, Александр. Не как твой питомец, а как твоя любимая женщина. Мы должны начать все сначала.
— Да. — Я заставляю себя приподняться еще немного, тянусь к ней, не обращая внимания на раскаленную добела боль в руках. — Да, Ноэль, тысячу раз да. Я… — Я с трудом выдавливаю слова, мои губы пересохли и потрескались, горло болит. — Мне так жаль. Я потрачу свою жизнь, пытаясь показать тебе, сказать тебе, как мне жаль…
Мой голос снова срывается, на глаза наворачиваются слезы, и я слышу тихий вздох Ноэль, когда она берет мои руки в свои, наклоняясь вперед.
— Не плачь, — тихо шепчет она, целуя мои щеки, по которым начали катиться слезы. — Я здесь, Александр. И я прощаю тебя… все прощаю. Мы начнем все сначала вместе. Мы будем действовать медленно.
Ее губы скользят по моей щеке, когда ее рука обхватывает мое лицо, ее рот касается моего, и я бы никогда не подумал, что мое избитое тело способно сейчас возбудиться.
Я быстро понимаю, насколько я ошибался.
Мой член мгновенно твердеет, когда Ноэль целует меня, прикосновение ее рук и рта вызывает во мне прилив горячего вожделения, которое соперничает с лихорадкой, когда мой член пульсирует, изнывая от желания к ней. Я издаю стон в ее губы, тянусь к ней, несмотря на боль в руках, и она нежно хватает их, откидываясь назад.
— Ты должен быть осторожным… о!
Она замечает толстый бугорок моего члена, твердый и напрягающийся под тканью моих брюк, и ее глаза расширяются.
— Как…
— Я хочу тебя, — просто говорю я низким и хриплым голосом. — Но, как ты и сказала, мы будем действовать медленно…
Она на мгновение закрывает глаза, делая долгий и медленный вдох.
— Когда я сказала "медленно", я имела в виду…
— Отношения, маленькая?
Она открывает глаза и видит, что я слабо улыбаюсь ей, поддразнивая.
— Ты можешь хотя бы…
— Мы могли бы попробовать.
Я вижу, как у нее подскакивает пульс к горлу, учащается дыхание, и я прекрасно понимаю, как реагирует ее тело, насколько влажно у нее между бедер, как горит ее кожа. При других обстоятельствах я бы отшатнулся от того, что рядом со мной сейчас так много тепла, но я слишком сильно хочу ее, чтобы это волновало.
— Здесь, Ноэль, — хрипло шепчу я. — В твоем любимом месте. Займись со мной любовью в своей библиотеке, маленькая, и сегодня вечером мы начнем все сначала.
— Моя библиотека. — Она улыбается, наклоняясь, чтобы снова поцеловать меня. — Мне нравится, как это звучит. И все остальное тоже.
Ее руки скользят под мою рубашку, по моей обнаженной груди, и когда ее губы снова встречаются с моими, я знаю, что чего бы это ни стоило, я сделаю так, чтобы монстр во мне умер той ночью, как она и сказала.
Я не могу потерять ее снова. Мою любовь, мою родную маленькую девочку, мою Ноэль.
Кинцуги, мое золотое чудо.
27
НОЭЛЬ
Я с трудом могу поверить, что мы это делаем. Я бы даже не подумала, что он сможет, он очень слаб, но доказательства прямо передо мной, что он более чем способен, по крайней мере, если я та, кто контролирует ситуацию. И после всего этого кажется правильным, что именно я возьму на себя инициативу.
Заняться с ним любовью здесь, в комнате, где я чувствовала себя в безопасности, моем любимом месте в этой квартире, правильно, и это что-то значит, раз он пришел сюда последним, что именно здесь он оказался, когда у него не осталось сил. Я точно знаю почему.
В конце концов, он хотел быть рядом со мной.
Я целую его нежно, медленно, почти боясь, что могу сломать его, медленно снимая с него рубашку. Мое сердце бешено колотится в груди, и мне трудно сдерживаться. Я хочу осыпать его поцелуями, крепко обнимать, жестко скакать на нем и заставить его ответить такой же страстью, но, по крайней мере, сейчас мы должны быть осторожны.
— У меня это в первый раз, — шепчу я, касаясь своими губами его губ. — Я…
— Я знаю, маленькая, — бормочет он. — Двигайся так медленно, как тебе нужно. Все, что меня волнует, это то, что ты наконец станешь моей.