Шрифт:
14 декабря. День примирения
Дом полярника
Аленка и Маргарита Сергеевна боролись пять лет. Митя, вокруг которого разыгрывались настоящие драматические спектакли и ради которого проводились регулярные партизанские вылазки в тыл противника, смотрел на это с недоумением. Когда мама и жена в очередной раз призвали его рассудить, кто
Аленка вспоминала, как Митя первый раз привел ее на вечернее чаепитие к своей маме. Перед подъездом дома на Никитском бульваре, похожего на итальянское палаццо, увешанного памятными досками серого и черного мрамора, он остановил ее, на мгновение прижал к груди и прошептал, касаясь губами уха: «У меня не мама, а настоящий полководец. Все зовут ее Королева Марго. Имей в виду: скорее всего, ты ей не понравишься. И я, между прочим, этому рад. У нас с ней разные вкусы».
Конечно же Алена не понравилась Маргарите Сергеевне: выглядела как девчонка, работала в журнале, была слишком весела, беспечна и, главное, – отнимала почти что все внимание любимого сына Дмитрия на себя. Конечно же, Королева Марго была и против свадьбы, но когда ее поставили перед фактом, что свадьба состоится, хочет она того или нет, смирилась и с жаром взялась за ее организацию. Митя посоветовал Алене не возражать и предоставить Королеве Марго полную свободу действий.
После медового месяца Маргарита Сергеевна, в свою очередь, поставила перед молодоженами ультиматум: жить они будут только в Доме полярника на Никитском бульваре. Четырехкомнатная квартира с высокими гулкими потолками, необъятными книжными шкафами, гипсовыми и чугунными бюстами, чучелами птиц, вырезанными из кости фигурками, черно-белыми фотографиями, горками с посудой, потертыми шкурами медведей и оленей, а также постепенно приходящим в негодность на антресолях и в кладовках снаряжением экспедиций разных лет пугала. В этом доме у Алены кружилась голова и в мозгу всплывала какая-то мешанина, сложенная из конфет «Мишка на Севере», очень хорошей книги «Два капитана» и покрытым льдистым инеем эскимо. «Нет, вряд ли я смогу здесь жить», – жаловалась она Мите.
Но Маргарита Сергеевна не желала оставаться «смотрителем музея» и жить в одиночестве. А ведь дом и впрямь был похож на музей. Дед Королевы Марго был известным полярником, его труды и портреты украшали дальний кабинет со скрипучими кожаными диванами и массивным палисандровым столом. Со своим мужем – аспирантом-палеоботаником – Маргарита Сергеевна, тогда еще просто Марго, познакомилась на университетском новогоднем карнавале. Она окончила геологический факультет и писала диссертацию на тему глубинных лавовых пород, что тоже, разумеется, было связано с освоением Арктики.
Тогда их квартира жужжала и гудела – кто-то приезжал из экспедиций, кто-то постоянно спал на кожаном диване в кабинете, будучи в Москве проездом. В гостиной постоянно разгорались споры между академиками и аспирантами, которые заканчивались неизменным чаепитием и игрой в шарады. Это было счастливое время для Маргариты Сергеевны, особенно когда родился маленький Митя. Все надеялись на продолжение династии отважных полярников, но Митя с детства проявил упорство и изучал исключительно гуманитарные науки.
Постепенно уходили старики, дом становился все тише, все меньше людей навещали Дом полярника, и Маргарита Сергеевна перенесла всю свою неистовую энергию на Дмитрия. От невестки же она ожидала беспрекословного повиновения.
Маргарита Сергеевна не сдавалась упрямому времени – продолжала работать несколько дней в неделю в Академии наук, без конца созванивалась с друзьями и коллегами, и своими, и покойного мужа, ездила в гости. В жизни она интересовалась тремя вещами: собой, полицейскими телесериалами и любимым сыном. Внук осел где-то на периферии ее сознания, в приоритете был только сын. Им Маргарита Сергеевна упорно пыталась управлять, но тот со спокойной настойчивостью делал все, что планировал сам.
Выглядела она прекрасно, но мужчины рядом не было.
– Митюша, почему твоя чудесная мама не выходит замуж? – однажды спросила Аленка.
– Мне кажется, что она стесняется, – улыбнулся любимый муж.
– Королева Марго? Стесняется? – подняла брови Аленка. – Она же кого хочешь поставит на место!
– Как только заходит речь об ухаживаниях, она становится строгая и неприступная и сбегает домой. К телевизору, – рассказал Митя. – Я однажды наблюдал, как к ней сосед – кстати, известнейший в свое время исследователь Арктики, лауреат и академик – с букетами начал ходить. Она отчитала его так, что этот академик и лауреат потом с ней полгода здороваться не смел.
Аленка подумала, что, если бы Маргарита Сергеевна проявляла чуть большую благосклонность к мужчинам, она не рвалась бы с такой страстью за штурвал их маленького семейного корабля.
Свекровь интересовало абсолютно все – от содержимого книжного шкафа до новой стрижки Мити. Она вела с Аленкой поучительные беседы о хозяйстве, воспитании мужа и работе над собой, после которых невестка чувствовала, что скоро станет плеваться ядом. Свекровь жужжала, гудела надоедливым майским жуком. Ей не нравилось, как обставлена детская комната, она недоумевала, почему Алена так мало бывает на свежем воздухе с сыном. Она была против цвета постельного белья в спальне Алены и Мити, оттенка Аленкиной краски для волос и системы детского питания. Королева Марго давала бесчисленные ценные указания по правильному обращению с ее сыном, по воспитанию внука, которые все равно было невозможно выполнить, потому что они противоречили друг другу.
Слушая жалобы Аленки, муж лишь смеялся.
– Представь себе, что моя мама играет в меня, как в компьютерную игру. Аленка, в свое время очень любившая посидеть за компьютером, кивнула. Образ Королевы Марго, вцепившейся в мышку и лихорадочно двигающей персонажей по экрану, ее рассмешил. – Своя жизнь у нее немного монотонная, а энергии – ого-го! Кроме того, если она обратится на себя, ей придется заметить, что пора что-то менять. А этого маме не хочется.
– Конечно! – воскликнула Аленка. – Гораздо интереснее забираться в нашу жизнь и пытаться нажимать на кнопки, чтобы мы бегали туда-сюда, а самой смотреть, как смешно это у нас получается.
– Ну, если ты заметила, я не бегаю, – улыбнулся Митя. – Осталось еще тебя научить не реагировать на мамины выступления.
Митя любил Королеву Марго, несмотря на все попытки манипуляции.
– Ты же самая умная и талантливая мама на свете, – говорил он Маргарите Сергеевне. И она таяла. – Ты воспитала меня настолько хорошо, что я теперь совершенно самостоятельно могу разобраться со своей жизнью. Верно же?
Свекрови не оставалось ничего другого, как соглашаться. Но Аленка служила ей отличным объектом для отработки воспитательных навыков. И неважно, что невестка была профессионалом, мамой, женой и начинающей писательницей. Маргарита Сергеевна видела в ней помеху в процессе обожания любимого сына.