Подарок на Рождество. 25 счастливых дней
Шрифт:
– А что мы будем делать сегодня вечером, мой добрый рыцарь? – лукаво спросила она.
– Давай перекусим в «нашей» кофейне. А потом… Может, зайдем в тот салон? Почему-то очень хочу показать тебе это невероятное зеркало. Я, как говорится, запал на него.
Светлана легко согласилась, и мы выбежали из издательства в сизые предновогодние сумерки.
Через час я подвел ее к дверям салона «Старая столица». Она погладила свирепого льва по каменной гриве и последовала за мной в темноватый зал.
Хозяина не было видно, и мы прошли прямо к зеркалу. В этот раз оно было скудно освещено, и Света подошла поближе, чтобы рассмотреть
Света отвела взгляд и обернулась ко мне.
– Милый, оно очень красивое и, наверное, очень редкое… – сказала она. – Но ты знаешь, оно категорически мне не нравится. Оно меня пугает. Тревожит. Посмотри, как в нем все тоскливо. И мы такие печальные, будто что-то случилось. Плохое…
Она смотрела на меня умоляюще, и я понял, что нам следует поскорее уйти. Выходя, мы столкнулись с хозяином, который стоял у самых дверей. Он понимающе кивнул и повернулся к нам спиной.
В этот день мы не проронили о зеркале ни слова. Почему-то, когда возникала тишина, мне чудилось, будто Светлана хочет что-то сказать, но останавливается, заталкивает слова обратно. А я решил просто не тревожить ее.
Ночью мне не спалось. Я снова и снова вызывал в себе манящее ощущение тайны, сказки, слегка приправленной чувством неясной опасности. Это было как обещание приключения посреди будничной жизни. Я вспоминал, каким глубоким и нездешним казался зал антикварного салона в отражении. И жалел, что не прикоснулся к стеклу, – у меня было ощущение, что это непременно нужно сделать и тогда что-то произойдет. Я протянул вперед руку, но зеркало оказалось дальше, чем мне казалось. Я сделал шаг и снова не достал до стекла пальцами. Тогда я побежал. Впереди мерцало множество зеркал, будто отражения того, единственного, – и я бежал к ним, спеша и задыхаясь, потому что только там, в холодной тускловатой глубине, было спасение из этой пустоты, в которой я вдруг оказался. Мне чудились касания незримых рук, легкие паутинки ароматов пролетали мимо, и гулкий звук моих ботинок смешался с женским смехом, пугающим и зовущим… Вдруг одно из зеркал внезапно словно приблизилось и поглотило меня целиком. Я ощутил резкий толчок и проснулся. Света трясла меня за плечо.
– Игорь, с тобой все хорошо? Ты стонал во сне и вскрикивал иногда… – Она беспокойно всматривалась в мое лицо.
Я уверил ее, что все в полном порядке. И уснул без сновидений.
Через день я снова оказался рядом с Арбатом. Мой новенький автомобиль буквально сам вырулил к знакомому особнячку. Я посидел минуту в машине, тряхнул головой, подивившись такому наваждению, и все же решил заглянуть.
Любезный владелец встретил меня на входе.
– Решили что-нибудь присмотреть? – улыбнулся он. – Появились отличные антикварные чайные сервизы. Прекрасный подарок даме.
– Да, покажите… – рассеянно отозвался я.
Николай Ипполитович предъявил мне чашку и блюдце и начал расписывать достоинства розенталевской фабрики. Я вежливо рассмотрел немецкий фарфор, покивал и даже задал пару вопросов. Потом отказался от покупки.
– Ну что ж, пройдитесь по салону. Может быть, вам понравится что-то еще? – радушно пригласил старик. – Я вижу, вы глубоко чувствуете старинные вещи.
Мне было приятно, что он относится ко мне как к завсегдатаю и ценителю. И я неторопливо пошел вдоль витрин с серебром и медалями, сервизами и шкатулками, стараясь не ускорять шаги.
Оно
Я упивался этим мягким сиянием. Мне казались восхитительными даже потертости на амальгаме – два небольших пятнышка справа. А эта резьба… Темные изгибы благородного дерева, уходящие в потолок. Все-таки есть старинные вещи, которые нельзя назвать просто предметами. Кажется, они имеют собственную душу и тайную жизнь. И так сладко прикоснуться к этой тайне…
Моя жизнь наполнилась жгучим интересом и тайным новым смыслом. Всю осень я бывал в салоне почти ежедневно. Николай Ипполитович, завидев меня, стал приглашать, как постоянного посетителя, на чашку кофе и разговоры. Он даже установил столик в стиле ампир, идеально подходящий к резьбе рамы, напротив зеркала, и мы вели за ним долгие беседы о судьбах антикварных вещей и их владельцев, о смене эпох, о тонкостях работы мебельных мастеров позапрошлого века. Я осторожно расспрашивал владельца ломбарда о хозяевах старинного зеркала. Но за пару месяцев сумел выяснить очень немногое: они уже год живут за границей, поскольку одному из супругов требуется длительное лечение. Все дела с их антиквариатом ведет доверенное лицо, но связаться с ним пока невозможно – тут Николай Ипполитович развел руками:
– Вы же понимаете, бизнес есть бизнес, и я не хотел бы, чтобы столь удивительный экспонат ушел из салона обходным путем…
Я понимал. И в то же время мне мучительно хотелось найти этих людей, войти к ним в доверие, очаровать, убедить, уговорить продать это зеркало хотя бы в рассрочку… До Нового года оставалась всего неделя.
Единственное, что омрачало мой роман с зеркалом, было поведение Светы. Она стала раздражительной и плаксивой. Когда я возвращался, она молча ставила передо мной ужин. Иногда мы пытались, как раньше, посмотреть какой-нибудь фильм, лежа на диване в обнимку, но я засыпал раньше, чем кино подбиралось к кульминации: сны были для меня интереснее любой драмы. Мне снились люди в вычурных одеждах и при оружии, люди, ведущие меж собой важные беседы и подписывающие какие-то – наверняка судьбоносные – документы. Их сменяли прекрасные женщины в открытых платьях, затем появлялись какие-то ужасные старухи, хохочущие прямо мне в лицо. Будто вторая жизнь, и ее трудно было сравнить с обычным существованием менеджера московской автотранспортной компании…
Я просыпался с мыслью о том, как выстроить день так, чтобы нашлось несколько часов для визита в салон «Старая столица». Сделать это было непросто – перед Новым годом все отправляют грузы, и приходится много времени уделять документам и логистическим расчетам. В свободную минуту я зависал в интернете. Меня интересовала любая информация о старинных зеркалах. Как вычистить и отреставрировать старую амальгаму? Как по стилю определить автора резьбы? Что зашифровано в этих орнаментах? В каких интерьерах стояли похожие зеркала?
Мне было нужно это зеркало – МОЕ зеркало, как я уже мысленно называл его. И все реальнее казался момент выкупа. Я был уверен, что найду какой-то неочевидный вариант, достану из воздуха эти огромные тысячи или уговорю владельца салона сделать мне скидку. Тем более что он весьма ко мне расположен.
Конечно, можно было бы взять кредит, но, увы, на мне уже висел один; нашу машину мы купили только в начале лета. К тому же часть бюджета съедала ипотека. А это означало, что я не могу рассчитывать на большие деньги в долг. И туту меня родилась мысль – отличная мысль!