Подарок от кота Боба. Как уличный кот помог человеку полюбить Рождество
Шрифт:
И только там я вспомнил об оставшихся в рюкзаке открытках. Но кому я сейчас мог их отдать?
К счастью, на пути мне попались старое итальянское кафе и магазин, где торговали сэндвичами, возле которого я нередко стоял с гитарой еще до того, как приступил к продаже «Big Issue». Кафе принадлежало чудесному семейству, и синьора средних лет порой угощала меня бесплатными сырными шариками. Я решил зайти и посмотреть, работает
Когда я вручил ей открытку, синьора растерялась.
– Знаю, что опоздал с этим на два года, но счастливого Рождества, – сказал я. – И спасибо за то, что были ко мне добры.
Заглянув в открытку, синьора широко улыбнулась.
– Да, да, припоминаю, – кивнула она. – Давненько вас тут не видела. Как поживаете?
– Хорошо, спасибо моему рыжему другу, – засмеялся я, показав на Боба.
Попрощавшись с синьорой из кафе, я решил поехать на станцию «Эйнджел». Мне еще нужно было купить подарок для Бэлль, и я хотел пробежаться по тамошним магазинам. Те, что находились на Ковент-Гарден, были слишком шумными и дорогими.
На улице быстро темнело и холодало с каждой минутой. Чувствовалось, что скоро снова пойдет снег. В метро Боб заерзал у меня на плечах, непрозрачно намекая на то, что хочет в туалет. Поэтому, едва поднявшись на поверхность, мы поспешили в небольшой парк на Ислингтон-Грин.
Там было тихо и безлюдно, что неудивительно, ведь даже на скамейках лежал толстый слой снега. Ветер завывал среди черных ветвей с такой силой, что порой заглушал шум едущих мимо парка машин. Я стоял, курил, и меня не покидало ощущение, что я нахожусь где-то за городом, а не в самом сердце Лондона.
В теплое время года Боб непременно воспользовался бы случаем и поохотился в кустах на мышей и птичек, но сейчас погода не располагала к прогулкам на природе. Скрывшись за живой изгородью, он вернулся буквально через секунду и забрался ко мне на плечи.
Перейдя дорогу, я повернул в сторону Камден-пэсседж, узкой улицы, которая вела обратно к станции метро. Там я надеялся укрыться от ветра. Вопреки ожиданиям, на Камден-пэсседж было полно людей, преимущественно тех, кто, как и я, в последнюю минуту кинулся за подарками, а также праздношатающихся, которых притягивали местные модные кафе, рестораны и магазины, торгующие произведениями искусства и антиквариатом. Я обычно обходил последние стороной, но сегодня собирался заглянуть в те из них, что прятались в крошечном переулке по соседству и по ассортименту больше напоминали блошиный рынок. Путь туда был неблизкий, но я надеялся найти что-нибудь для Бэлль.
Цены на большинство товаров разили наповал, я ни за что на свете не мог позволить себе купить их. Но в одном магазинчике я заметил разложенные на прилавках украшения, многие из которых стоили около десяти фунтов.
– Посмотрим, Боб? – спросил я.
Продавец встретил нас очень радушно, он явно не имел ничего против кота в магазине.
– Добрый вечер, сэр. Какой у вас чудесный кот.
Не помню, когда меня в последний раз называли сэром или чтобы продавец был так мне рад. Обычно работники магазинов пристально следят за каждым моим шагом, и я почти слышу их мысли: «Это еще что за оборванец? Что он задумал? Может, собирается что-то украсть?»
Воодушевленный, я несколько минут с увлечением копался в кольцах, серьгах и ожерельях.
Одно украшение бросилось мне в глаза. Это были металлические сережки, похожие на скульптуру. Я хорошо знал вкус Бэлль – и сразу понял, что они ей понравятся.
Вот только бирки на них не было, и я заподозрил худшее. Я боялся, что продавец назовет слишком высокую цену и мне придется уйти ни с чем. Но все же решил рискнуть.
– Сколько стоят эти серьги? – спросил я.
Ответ меня приятно удивил:
– Восемнадцать фунтов.
Правда, для меня это все равно было дороговато, и, видимо, это отразилось на моем лице.
– Подождите, я готов сделать вам скидку. Как насчет… скажем, пятнадцати фунтов?
– Договорились!
По широкой улыбке продавец понял, что сделал мне день счастливым.
Он даже упаковал серьги в красивую коробочку, которую положил в белый подарочный пакет.
– Счастливого Рождества вам обоим! – пожелал он нам с Бобом на прощание.
– И вам, – улыбнулся я.
Я был очень доволен собой. Бэлль всегда была мне добрым другом, а я ни разу не сделал ей достойного подарка. Если подумать, я никогда никому ничего путного на Рождество не дарил. «Но мне удалось победить внутреннего Скруджа!» – со смехом подумал я, выходя из магазина.
– Так, а теперь было бы неплохо подзаработать, чтобы за это заплатить, – сказал я Бобу.
Мои слова были шуткой лишь отчасти. Запасы «Big Issue» подошли к концу, так что мы с котом направились через Ислингтон-Хай-стрит к расположенной на той стороне улицы стойке координаторов.
Никаких признаков тележки с журналами там не наблюдалось, зато мы обнаружили человек десять продавцов в фирменных красных накидках. Они переступали с ноги на ногу, курили и прихлебывали колу и пиво из банок.
– И где журналы? – поинтересовался я, кивая на то место, где обычно стоял координатор.
– Этот пункт закрылся на Рождество. Везучие засранцы, – буркнул один из продавцов.
– И где нам брать товар?
– На Ковент-Гарден.
– Вот блин, я только что оттуда! – недовольно протянул я.
– Ну или в головном офисе в чертовом «Воксхолле», – вмешался в наш разговор другой продавец.
Да, для тех, кто работал в этой части Лондона, новости были не самые лучшие. Впрочем, я в любом случае собирался еще вернуться на Ковент-Гарден, и тамошнего координатора я знал хорошо, так что не слишком переживал. А вот остальных мне было искренне жаль.