Подчинение
Шрифт:
Я долго ждала, прежде чем собрать все мое мужество и проверить мою новую границу. Я ожидаю предупреждающего удара, с каждым шагом я преодолеваю свою бывшую границу.
Вместе с тем меры предосторожности занимают добрых пять минут, чтобы доползти к стеклянной стене.
Мои пальцы дрожат, когда я кладу их на прохладное стекло. Солнце такое яркое. Так тепло.
Я дышу на стекло, чтобы оно запотело, затем вытираю рукой только для того, чтобы быть уверенной, что
Все как будто бы нереально. Я смотрю сквозь стекло и пытаюсь понять, что было скрыто от меня эти последние несколько нелегких недель. Моя комната — эта комната — находится в огромном имении, построенном в сторону утеса. Вид великолепный. Красивая, красная скала простирается на сто ярдов от того, где я стою, а затем простирается выступ, который образует обрыв в океан.
Океан. Тихий океан, красивый и прозрачный. Если я глубоко вдохну, я могу почувствовать запах резкий, соленый, морской — даже через стекло. Сегодня он спокоен.
Я оборачиваюсь. Солнечный свет, заполняющий комнату, делает её еще более гостеприимной. Этого почти достаточно, чтобы сделать его больше похожим на дворец, чем на тюрьму.
Дворец без выхода, напоминаю себе.
Правда, я чувствую волнующую дрожь, призывающую исследовать этот дом. Стоунхарт сказал, что картины закрывают двери. Я хочу видеть это.
Я делаю круг по огромной комнате, таща руку вдоль стен. Проведя немало часов у столба, у меня нет желания возвращаться к этому ужасному месту.
Я подхожу к каждой из картин, рассматривая их, одну за другой. Я вижу петли на некоторых из них, наряду с противостоящим замком. Я отмечаю их в своей голове, но не открываю.
Еще нет. Я хочу насладиться каждой секундочкой солнечного света настолько, насколько могу.
Я останавливаюсь перед стеклянной дверью, через которую вышел Стоунхарт. Он сказал, что я могу войти в любую незамкнутую дверь, да? И я не узнаю правда ли это, пока не попробую.
Я даже не ожидаю чудес.
Моя рука нажимает ручку. Толкаю. Она не открывается.
Я ощущаю разочарование. В глубине души я знала, что эта дверь будет закрыта. Только отчаяние принудило меня ожидать иного.
Наверное, есть много чего. Я могу пойти на многое ради Стоунхарта …, но жаль, что я никогда не смогу позволить себе это.
Я должна сохранять ясный ум, если собираюсь отомстить ему.
Мои желудок урчит, напоминая мне о еде. Я вздыхаю. Мое тело жить не может без пищи. Мой следующий прием пищи будет только завтра утром. Та старуха так сказала мне.
Это значит, что у меня есть вся ночь чтобы изучать этот дом.
Глава 3
За первой картиной находится короткий коридор с двумя дверьми в конце. Двигаюсь медленно, ни на минуту не забывая об ошейнике. Стоунхарт может и сказал, что я могу передвигаться без опаски, но стоит ли ему доверять?
За дверью справа находится грандиозная ванна. Пол покрыт блестящей плиткой. Вся техника усыпана позолотой. Мой взгляд останавливается на ванной. Она уже наполнена водой. Опускаю руку. Тепло.
Я так давно не принимала ванну. Чтобы никто не беспокоил, закрываю дверь, но мне не удается запереть дверь.
Ну конечно же у тебя не получается запереть дверь, дуреха. Стоунхарт бы не позволил тебе это.
Дрожь пробегает по позвоночнику, когда я вспоминаю его слова: "Время, которое я уделяю тебе, является привилегией".
Вдруг, всё желание в горячей ванне пропадает. Я буду секс-рабыней. Избалованной секс-рабыней, возможно, но всё же секс-рабыней.
Находясь на пол пути из комнаты, я снова передумываю. Стоунхарт сказал, что оставит меня в покое на неделю. Это обещание дает мне чувство безопасности, ложное, но хоть какое-то. Пока мне не стоит о нем беспокоиться.
У тебя есть пять лет для этого. Шепчет мне внутренний голос.
Я качаю головой. Нет. Нет! Я не могу позволить длиться этому так долго.
Собрав всё свое достоинство, я раздеваюсь и залезаю под воду, подбородок высоко поднят. Я даже потянула к себе дверь, чтобы открыть её.
Я не хочу, чтобы Стоунхарт подумал, будто бы я испугалась.
Мои мышцы быстро расслабляются. Рядом с ванной есть шкафчик, заполненный всевозможными солями, мылом и шампунями. Единственная вещь, которая отсутствует - это зеркало.
Через час или два, потеряв счет времени, я выхожу из ванной с полотенцем, обернутом вокруг тела. Я бы могла представить, что нахожусь одна в великолепном номере отеля...где нет никакого ошейника на моей шее.
Я ненавижу этот ошейник. Я ненавижу то, что он из себя представляет. Я ненавижу то, что он может сделать. Он никогда не даст мне забыть то, что я в плену.
Благодаря нему я никогда не забуду свою потребность к мести.
Дверь напротив закрыта, но не заперта. Я с трудом открываю её и перед моим взором простирается самая классная дамская комната, которую я когда-либо видела.
Гранитная столешница по пояс снабжена всем необходимым для макияжа. Ряды помад всех оттенков расположились на одной полке. Подводка для глаз, тени для век, увлажняющие крема, порошки и всякие аксессуары разместились на другой. Все они самых дорогих косметических брендов. Если бы Фей увидела эту комнату, она бы умерла от счастья.
Слава богу, есть зеркало. В первый раз за несколько дней я вижу свое отражение. Я с трудом узнаю девушку, смотрящую на меня. Стоунхарт был прав: я выгляжу ужасно.