Подчинись нам
Шрифт:
— Мне нравится это слышать. И я рад, что ты не пострадала, — произносит А-атон, наклоняясь всё ближе.
В памяти мелькают призраки случившихся событий. И мысли, что надо бы расспросить их, что со мной такое было, и как я вернулась из того жуткого состояния… Но властный и безумно-сладкий поцелуй, обрушившийся на мои губы, враз уносит все связные и не очень мысли. Потом. Всё потом.
Кажется, не только Са-оир проголодался по близости со мной.
Сегодня впервые я начинаю верить, что важна для моих сэ-аран. Они ведь так спешили мне на помощь.
Может, это и наивно, но мне хочется думать, что не только потому, что я гарант их власти. Хочется верить, что и они скучали. Что возможно, когда-нибудь… со временем, я узнаю, умеют ли любить Повелители великой империи Аша-ирон.
Глава 62
Тёплая вода ласково омывает моё уставшее тело. По спине скользит мужская рука, по бёдрам другая, а под щекой мерно бьется сердце А-атона.
— Ты стала более выносливой за то время, что нас не было, — небрежно замечает он.
— Да, мой господин.
Конечно, стала. Это было сложно не заметить, после того, что они мне уже вдвоём устроили, когда ушёл Сэтору. Это было на пределе. Такой напор и столько страсти от двоих сразу выдержать не так уж и легко. Будь я прежней, уже бы выключилась от усталости и переизбытка ощущений. А так лишь сытую удовлетворённость чувствую. И иррациональную радость от того, что они рядом и никуда не спешат уходить.
— Чотжар присылал нам отчёты о том, как ты проводишь время. Я, признаться, удивлён тому, как быстро ты обучаешься. И сегодня ты нас с братом весьма впечатлила.
— Чем, мой господин? — спрашиваю тихо.
Ответа жду, невольно затаив дыхание. Не могу понять, меня хвалят, или не очень?
— Я думаю, ты и сама догадываешься, Лина, — хмыкает Са-оир, развалившийся у другого бортика бассейна. — Я уже был готов выдрать глотку выскочке жрецу, а потом изощрённо наказать тебя за своеволие, когда ты вдруг завела речь о какой-то просьбе к нему.
Я слышу плеск воды, и спустя несколько секунд на моих бёдрах смыкается хватка ещё одной пары рук. А потом ко мне со спины и вовсе прижимается разгорячённое мужское тело.
— Я уже представлял, как выпорю твою маленькую красивую задницу за твой слишком длинный язык. За то, что улыбалась красноволосому. Уверен, брат тоже об этом думал, — ладони Са-оира жёстко сминают мои ягодицы, вынуждая прерывисто выдохнуть, цепляясь за А-атона. А уха касаются горячие губы: — Но твой ответ Сэтору был выше всех похвал. И то, о чём ты попросила, полностью уняло наш гнев. Нам понравилось, как ты красиво продемонстрировала, кому принадлежишь и кого хочешь. Ведь так, брат?
— Так, — отзывается тот. — Но улыбаться Сэтору больше не смей. Твои улыбки, как и вся ты, принадлежат нам.
Странно хмыкнув, Са-оир прикусывает моё плечо, зализывает саднящее место, и отстраняется, садясь рядом. Теперь они оба за мной наблюдают. Изучают, будто по-новому увидели.
— Мне нельзя улыбаться, когда вас нет рядом? — недоумённо уточняю, подняв голову. И замечаю в глазах А-тона то, чего никогда раньше там не видела. Кажется… он надо мной подшучивает. И это всегда предельно-серьёзный А-атон.
Это открытие настолько ошеломляет меня, что я так и застываю с открытым ртом.
— А если я скажу, что да, ты выполнишь этот приказ? — вскидывается белоснежная бровь. И пользуясь моим замешательством, он обводит пальцем мои приоткрытые губы.
— Если вы прикажете, я очень постараюсь не улыбаться никому больше, — произношу, немного подумав. — Правда, это будет очень сложно. Улыбки — это ведь проявление эмоций.
— А свои эмоции ты не всегда можешь контролировать, — задумчиво кивает мужчина.
— Это плохо? — смотрю на него, закусив губу.
— Раньше я бы сказал, что да. Но твои эмоции оказались весьма вкусными. Особенно то, как ты реагируешь на нас с братом. К тому же, как раз твоя непосредственность делает тебя довольно непредсказуемой не только для нас двоих, но и для других. Так что… пожалуй, нет. Не плохо, — менторским тоном уведомляет меня мой белый сэ-аран. — Брат прав, я действительно был зол на тебя и хотел наказать. А теперь готов наоборот наградить. Можешь попросить, чего желаешь. В разумных пределах.
А вот это неожиданно.
И каковы эти разумные пределы? Что я могу попросить?
Первое, что приходит в голову, это спросить о Соне. После того, как Чотжар ею интересовался, меня не покидает смутная тревога. Хочется узнать, долетел ли уже корабль с ней на борту до Земли. В какой стране её высадили, или хотя бы в каком полушарии.
Но я уже слишком хорошо усвоила, что мои слова могут быть в любой момент услышаны кем-то посторонним. Даже здесь в купальнях. А это смертельно опасно.
К тому же хозяин мне запретил о ней вспоминать.
Поэтому приходится перебороть себя.
О чём ещё можно просить, сейчас даже в голову не приходит. Свободу они мне всё равно не дадут, даже если рабыней перестанут называть. А так я вроде бы ни в чём и не нуждаюсь. Обласкана, сыта, одета… Меня защищают, берегут… И мне есть чем заняться.
— Мне хочется понять, что со мной такое было, мой господин. Расскажете мне? — смотрю на него.
Но видимо, мои размышления и колебания не остаются незамеченными. А-атон хмуро сдвигает брови, буравя меня испытывающим взглядом.
— Это мы тебе и так расскажем, — вместо него отвечает Са-оир. — Более того, уже завтра начнём обучать тебя пользоваться этим даром. Будем с братом проводить занятия по очереди. Постоянно находиться здесь вдвоём у нас нет возможности.
Я понятливо киваю. Знаю, насколько сейчас напряжённая ситуация в империи. Теракты эти, и интриги в Совете…
— Ты не это хотела попросить, — проницательно сужает глаза мой белый сэ-аран.
— Да, не это, — признаюсь смущённо.
— Тогда что? — требовательно интересуется он. — Предлагая тебе награду, я ожидал услышать то, чего тебе действительно сильно хочется.