Подгоряне
Шрифт:
понять не могли. Грамоты не знал, а молитвы были на молдавском языке. Он мог
бы заучить их в церкви, но и в церковь старик не ходил. Появлялся лишь у
церковной ограды в пасхальную ночь, чтобы отсюда послушать богослужение и
заодно присмотреть, как бы толпившиеся возле храма господня парни не
свернули к нашему дому и не уволокли ворота и пресс для выжимки винограда.
Всенощная, думал старик, самое подходящее время для похитителей ворот и
пресса. В один момент снимут с крючьев и уволокут домой - лучших дров для
топки печей не найдешь. Не знаю, может быть, нашим воротам, забору и прессу
и угрожала когда-то опасность быть уворованными, но только не в пасхальную
ночь, когда кукоаровские ребята видели возле ограды одинокую фигуру грозного
старца.
Сейчас дедушка находился в касамаре - там его осматривали кишиневские
профессора, а мама дрожала от страха по другую сторону двери: не ровен час
ляпнет там что-нибудь вздорный старикашка!
Однако все вроде бы шло по-хорошему. Ученые светила успели обстукать
дедушку со всех сторон. Выслушали сердце. Зачем-то заглянули в рот. Дедушка,
против обыкновения, был тих и послушен. Не капризничал. Подчинялся приказам
докторов. Раздевался и одевался.
– А знаете ли вы, мош Тоадер, что вы самый старый человек в районе?- И
третий по возрасту в республике?
– Откуда мне знать?
– отвечал дедушка.
– Я же не сижу сложа руки и не
считаю своих годов!.. Я тружусь, потому как не хочу, чтобы смерть увидела
меня без дела. Смерть... она такая... Увидит старого бездельника - тут же
приберет его к своим рукам!.,
– А как вы питаетесь?
– Что?
– Едите что?
– Все что попадется!
– Соленое?
– Селедку не макаю в соль, коровья вы башка!., же не Аника, это она
вымачивает селедку, чтобы
потом побольше вылакать вина! Я пью вино и так, без соли.
– А воды много пьете?
– Я?
– Конечно. О вас же идет речь.
– Я, беш-майор... не терплю воды даже в сапогах. Для всех колодцев в
селе воду нашел я, а сам не пью ее. Такой уж я от природы!
– Вам нравится кислое?
– Кислое - да. А сладкое терпеть не могу!
– Чай пьете?
– Пил, когда простужался,
– Ас чем пьете чай?
– Чем? Ртом. А чем еще?
– Ясно, что ртом. Я спрашиваю, что вы кладете в чай?
– Липовый цвет и мяту. Чтоб пропотеть хорошенько, чтоб вышибло всякую
простуду!.. Больше пью кипяченое вино. Горячее винцо с горьким перцем...
– Вам нравится перченое?
– Очень нравится. Перец выгоняет простуду.
– Вы когда-нибудь болели лихорадкой?
– Нет, не болел. Спасаюсь полынной настойкой.
– То есть?
– Что "то есть"?
– Я не понимаю, что это за настойка? Полынная.
– Обыкновенная. В бурдючок с вином кладу полынь и выношу на солнце.
Чтоб настоялось.
– Вино с майской полынью?
– Майская или не майская - для меня все едино. Я приношу ее с далеких
полей. Не буду же я настаивать полынью с деревенской улицы, где на нее
подымают ноги кабели!
– И как долго выпьете такое вино?
– Всю весну. Когда малость слабею.
– Ага!.. Значит, в период авитаминоза?
– Что-что?
– Когда, значит, слабеете...
– Да. Когда чувствую, что у меня дрожат руки и ноги.
– А молоко пьете?
– Нет, молока не пью. Может, сосунком и пил, но я этого не помню.
Когда вырос, только раза три наливал молока себе в глаза.
– В глаза?
– Да. Женское молоко. Попала в глаз какая-то пакость, и я не мог ее
вытащить.
– И вам помогло молоко женщины?
– Еще как помогло! Нескольких баб выдоил, и глаз стал здоровее, чем
был прежде. Вся нечисть ушла из него вместе с женским молоком.
– А как вы сохранили свои зубы?
– С зубами мне повезло.
– То есть?
– Что "то есть"? В молодости они у меня были прямо-таки лошадиные,
длинные и широкие, как лопата. Из-за них, пока не стерлись к сорока годам,
за меня не хотела выходить ни одна девка. После сорока, когда подточились,
зубы стали нормальными. Тогда и женился на одной вдове, заполучил на свою
шею домашнего надзирателя. У меня были хорошие зубы, а у нее - две дочери.
Кому-то надо было их растить! Я сделал моей вдовушке еще четырех девок. На
мальчиков у меня не было счастья ни на лягушачий волосок. А вот на зубы,
говорю, повезло. Если в молодости они у тебя мелкие и красивые, то так уж и
знай: к старости останешься вовсе без зубов. За всякую красоту надо
расплачиваться!..
– М-да-а... Стало быть, природа тоже берет реванш...
– Гм... Что вы сказали?
– Так, говорю, устроена жизнь.
– Жизнь жизнью, а свои зубы надо беречь!.. Не лопать сладостей... Не
простужать их... Ржавчину снимать с них каждую весну... У меня для этого
имеется хороший рашпиль.
– Вы чистите зубы рашпилем?!
– Да. Рашпилем. Скоблю их перед зеркалом. Но делаю это осторожно,
чтобы не содрать эмаль.
– А вы знаете, почему у вас не было сыновей?
– Откуда мне знать? Если всегда выходили девочки, откуда же взяться
мальчикам?