Подкидыш для хулигана
Шрифт:
— Денег нет, Ди, – Леша обратился к ней, но взглянул на меня. — Дьявол, я только сообразил, к чему весь этот театр драмы и трагикомедии. На бабло решила раскрутить? Так я теперь как все, за зарплату работаю. Отец от кормушки отстранил, я даже тачку продаю. У меня ничего нет.
— Как нет?
К моему ужасу, мы с Дианой спросили это одновременно. Она с возмущением, а я с ужасом.
— Прости, Пчелка, что соврал. Бабла нет, сейчас я правду сказал. Но слово я сдержу, – торопливо добавил он.
Денег нет, но слово
— Вот козлина, – Диана сузила глаза, развернулась, хлестнув волосами, и пошла к лифту.
— Солидарна, – процедила я, и вошла в квартиру.
Убила бы!
Кипя от негодования, я вошла в комнату, достала из-под кровати чемодан, раскрыла его, и начала швырять в него вещи.
Горин вошел в комнату.
— Тань…
— Врун несчастный! – прошипела я, швыряя в чемодан джинсы. — А я… ну и дура я! Поверила. И кому?
Горин нагло вытащил ворох шмотья из чемодана и свалил все на кровать.
— Ты обнаглел? – задохнулась я от возмущения, и попыталась вновь раскрыть чемодан, но Леша схватил меня за руки. — Отпусти, придурок!
— У тебя истерика, Пчелка. Угомонись, никуда ты не уйдешь.
— Уйду! – разозлилась я еще сильнее. — Ты – бессовестный человек! Каким был, таким и остался!
Вот только я начинаю думать, что все налаживается, что есть шанс, и все портится. Леша ведь знал, что мне нужны деньги! Знал, что не на шубку и не на красивенькую машину. Знал, и соврал! Его проблемы важны, его жизнь важна, а я так, подумаешь. Можно обмануть, глупая Таня уши развесит, и побежит на задних лапках помогать.
— Тань, прости что соврал. Правда, – тихо произнес Леша, и его спокойный голос подействовал на меня не умиротворяюще, а как красная тряпка на быка.
Но вместо того, чтобы кинуться на него с кулаками я, неожиданно для самой себя, села на кровать, и разревелась, спрятав лицо в ладонях.
— Ты такой простой, – всхлипнула я. — Простить? Вот так просто? А мне что делать теперь, а? Я эти деньги не найду так быстро. А вернуть их придется, это не шутки. Если папа скажет: «Денег нет, простите», его не простят. Нам квартиру придется продавать в ускоренном темпе. За копейки, Леш! И не факт, что не обманут. И не факт, что даже в области потом сможем купить жилье!
Я говорила, задыхаясь и чудом не заикаясь от слез.
— Тань… черт, не реви! – испуганно попросил он. — Я же обещал, что деньги будут!
Горин суетился рядом со мной, то по плечу похлопывал, то порывался обнять, но я отталкивала его локтями.
— Я устала, навалилось все, сил нет, – шмыгнула я носом, почему-то не в состоянии замолчать. — Я бы нигде эти деньги не достала. Но я бы согласилась тебе помочь и без двух миллионов, Лёш! И без твоего вранья бы согласилась. Просто параллельно бы занималась продажей квартиры…
— Да не нужно будет квартиру продавать! – повысил голос Горин, и я подняла на него заплаканное лицо. — Я машину продам, она даже с пробегом больше двух лимонов стоит. Я… блин, ну я думал, что ты иначе не согласишься. Да и стремно, что я теперь вроде как без бабла. Сначала думал, что батя остынет, и поможет с деньгами, а потом решил машину продать. Я бы не стал тебя кидать с деньгами, Тань. Соврал – да, виноват. Больше не буду, уж поверь! Только я не подведу, и… не плачь, а! И даже не думай, что я тебя отпущу.
— Будто я спрашивать буду, – буркнула я. — Захочу, и уйду!
— И я тебя ославлю на весь город, Тань, – Леша сел на пол, и опустил ладони на мои колени. — Бросила мужа с ребенком! Знаешь, что про тебя будут говорить?
— Я знаю, что про ТЕБЯ будут говорить!
— «А мать у них был Новосельцев» – вот что, – схохмил Леша. — Ну все, Тань, не дуйся. Я понимаю, что прокосячился, готов понести наказание. Можешь меня ударить. Даже пнуть пару раз. Можешь обозвать, я послушаю, а если матом покроешь, еще лучше будет. Только не плачь больше, и не говори, что уйдешь. Ты ведь не уйдешь?
— Уйдешь? – к нам, позевывая, проскользнула сонная Марьяна. — Куда?
Ох, Боже ты мой!
Я обреченно взглянула на Лешу, на Марьяну, потянувшуюся ко мне, и покачала головой:
— Никуда я не уйду.
— А вещи? – спросила малышка.
— Разбирала их. Я же недавно сюда переехала, – выдавила я через силу – ненавижу врать. Посмотрела на Лешу, и произнесла: — Машину не продавай ради меня. Думаешь, я приму эти деньги? Я ведь думала, что у тебя с финансами все как раньше. Теперь я просто не смогу принять от тебя такую сумму, Лёш.
— Сможешь. И примешь.
— Нет, – покачала головой, поудобнее устраивая у себя на коленях вновь заснувшую малышку, — мало ли на что они понадобятся. У тебя Марьяна на руках, а в собственности что? Машина и квартира? Тетя твоя, я так понимаю, почти без средств, помощи просить не у кого, а сейчас мало ли какие траты. Мне просто совесть не позволит.
Значит, нужно просто продать квартиру. Главное, найти нормального агента, чтобы без обмана. И цену поставить такую, чтобы купили как можно быстрее. И искать квартиру в области. Никто не умирал от того, что переехал из города. Некоторые даже радуются – там экология лучше. И букмекерских контор, надеюсь, меньше. Может, папа за ум возьмется.
— Тань, машину я продам, и два миллиона тебе отдам. В игры «возьму-не возьму» играть не будем, ладно? Не без последнего оставляешь, заработаю еще. И… ты сказала, что помогла бы мне, даже если бы я сразу тебе правду сказал, – еле слышно сказал Леша. — Я бы тоже помог тебе с деньгами, даже если бы ты за меня не вышла.
Я… нет, наверное, я не отошла еще. И не простила за обман. Да и о доверии пока нет речи. И о Диане я не забыла, и вряд ли забуду, но последняя Лешина фраза немного согрела мое сердце.