Подкидыш
Шрифт:
— А ну, дурень, дай-ка мне дорогу, а не то я так тебя угощу, что ты мигом отсюда исчезнешь! — горячился Нитлбед.
— Хо! — кричал в ответ Рэгби. — Хо-хо, да ну, исчезну? Мало нализался, тебе надо еще? Ты, пьяная башка, головорез, да убери же ты кулачищи!
Капитан Вейр подумал, что пришла пора вмешаться, и позвал:
— Рэгби! Какого черта там происходит?
Дверь его комнаты с треском распахнулась, и в спальню ввалились, сцепившись руками, Нитлбед и Рэгби.
— Я должен повидать капитана, и я его увижу! — задыхаясь, выпалил Нитлбед.
— Сэр! Вот человек его светлости, и пьян, как лошадь пивовара, времени-то еще — и девяти часов нет! — сказал Рэгби
— Какое нахальство! — проговорил Гидеон. — Нитлбед, как вы смеете?
Нитлебеду удалось освободиться от железной хватки Рэгби.
— Вам же хорошо известно, мистер Гидеон, что я не беру в рот и капли спиртного! — сердито ответил он. — Сейчас не время для ваших шуток! Сэр, его сиятельство не вернулся домой прошлой ночью!
Капитан Гидеон зевнул.
— Ты что, становишься методистом, Нитлбед?
Рэгби издал сдавленный смешок. Это возмутило Нитлбеда до такой степени, что он горячо заговорил:
— Да вам должно быть стыдно, мистер Гидеон, если вы так клевещете на его сиятельство! И не вздумайте говорить, что он бегает за юбками, он этим не занимается и никогда не занимался! Вчера утром его сиятельство ушел из дому, и с тех пор его никто не видел!
— А, он просто оборвал привязь, не так ли? — весело сказал Гидеон. Нитлбед уставился на него.
— Оборвал привязь? Я не понимаю, о чем вы, сэр?
— Принеси мне воду побриться, Рэгби, будь любезен! — приказал Гидеон. — Я говорю, Нитлбед, что меня удивляет, как он этого не сделал раньше? И почему вы пришли ко мне…
— Мистер Гидеон, да ведь у меня была только одна надежда — что его милость провел эту ночь здесь!
— Ну, что же, если он этого не сделал? Я тоже не знаю, где он. Осмелюсь предположить, что он вернется, когда сочтет необходимым.
— Сэр, — проговорил Нитлбед, в ужасе глядя на него, — я никогда не думал, что услышу это от вас — ведь это именно вас так любит его сиятельство!
— А как еще мне следует говорить? Его милость уже не ребенок, а вы и вся свора, что вертится вокруг него, обращаетесь с ним, словно он еще дитя! Надеюсь, вам это будет уроком. И как только он вынес все эти годы — я не представляю!
— Мистер Гидеон, а вам не приходило в голову, что с его сиятельством приключилась беда?
— Мне — нет. Его сиятельство вполне способен постоять за себя!
Нитлбед заломил руки.
— Никогда, за все те годы, что я служу ему, он никогда так не поступал! О, мистер Гидеон, я виноват, это я во всем виноват! Мне ни за что не следовало обижаться на то, что… Но как бы я мог рассказать… И он вышел, и не сказал Борродейлу, когда собирается вернуться, и мы ждали, и ждали, а его все не видно! Борродейл, и Чигвел, и Терви, и я, мы все в эту ночь не ложились, и не знали, что и думать и что нам делать! И тогда у меня мелькнула надежда, что, может быть, он у вас, и я тут же побежал к вам! Мистер Гидеон, ну что же мне теперь делать?
— Вы вернетесь домой и будете ждать там, пока его милость не вернется, что он, несомненно, и сделает, — ответил ему Гидеон. — А когда он вернется, Нитлбед, позаботьтесь, чтобы вы снова не довели его до бегства! Вы и этот Борродейл, и Чигвел, и Терви — и дюжина остальных. Мои кузен мужчина, а не школьник, а вы все так изводите его!
— Изводим его! — воскликнул Нитлбед, и голос его оборвался. — Мистер Гидеон, да я за его сиятельство жизни не пожалею!
— Очень может быть, только какой ему от этого прок? — сказал Гидеон и сел на постели. — А теперь слушайте, что я скажу! — жестко проговорил он и прочитал камердинеру своего кузена краткую, но вразумительную нотацию.
Если Нитлбед и понял его, он этого не показал. Он только рассеянно пробормотал:
— Только бы на него не напали разбойники! Возможно, мне следует отправиться на Боу-стрит, вот только мне не очень-то хочется…
— Если только вы это сделаете, — значительно проговорил Гидеон, — ни его сиятельство, ни мой отец никогда не простят вам этого! И, ради Бога, почтеннейший, прекратите поднимать панику по пустякам!
— Но для меня это не пустяки, сэр, — ответил Нитлбед. — Я, конечно, прошу прощения, что побеспокоил вас, но мне действительно казалось, что его сиятельство мог рассказать вам… или прийти к вам… Но если он этого не сделал, тогда я только теряю время, капитан Вейр. Я ухожу, сэр!
— Отлично! — беспечно отозвался Гидеон. — И постарайтесь запомнить, что его светлости уже минуло двадцать четыре года!
Нитлбед бросил на него укоризненный взгляд и вышел. Рэгби, вернувшийся с кувшином горячей воды, сказал:
— Он все перевернет вверх ногами, вот увидите, сэр, так он и сделает! Будет просто удивительно, если только он не вызовет полицию, вот что!
— Этого он не сделает!
Рэгби покачал головой.
— Он просто спятил от волнения. Я не мог не посочувствовать ему!
— Я это заметил, — сказал Гидеон. — Но ничего, эта история пойдет им всем на пользу!
Нитлбед, поспешивший со всех ног в дом Сейла, обнаружил, что там появился мистер Скривен, который, узнав, что от герцога с прошлого утра ничего не слышно, впал в мрачность и заявил, что необходимо немедленно уведомить лорда Лайонела. Затем Чигвелу пришла в голову удачная мысль — он побежал в клуб «Уайт» и спросил у швейцара, не видели ли герцога в клубе. Швейцар ответил, что не видел герцога с тех пор, как тот обедал в клубе в лордом Гейвудом, и, заметив, что Чигвел, кажется, чем-то сильно расстроен, поинтересовался, что случилось и обеспокоило его? В обычное время Чигвел мог бы отнестись к таким расспросам с надменной нелюбезностью, но его тревога и бессонная ночь лишили его обычного высокомерия. Он сообщил швейцару, что опасается, уж не случилось ли чего с его милостью и не стал ли он жертвой разбойников. Швейцар был поражен и так достоверно выражал свое сочувствие, что вскоре располагал уже всеми подробностями случившегося. Опомнившись, Чигвел объяснил, что от беспокойства едва сознает, что делает, но уверен в надежности швейцара, который не станет распространять эту историю дальше. Швейцар заверил его, что он никому ничего не скажет да и вообще, он не из болтунов. Однако, как только Чигвел ушел, сразу намекнул одному из официантов, что, похоже, юного герцога Сейла укокошили. Затем он принялся спрашивать у каждого из членов клуба, которые входили туда, слышали ли они новость об исчезновении герцога Сейлского, так что прошло на редкость мало времени, как огромное количество людей уже горячо обсуждали эту странную историю — причем, некоторые придерживались точки зрения, что ничего не произошло, другие строили предположения о причинах исчезновения герцога, а третьи с жаром заключали пари, сбежал он или его похитили.
Вернувшись в особняк, Чигвел узнал, что сюда заходил капитан Белпер в надежде застать герцога дома, и, конечно, привратник рассказал и ему новость о таинственном исчезновении. Он выслушал известие — сперва удивленно, потом с отчаянием. Взволнованным голосом он потребовал позвать управляющего. Когда Скривен присоединился к нему в одной из маленьких гостиных на первом этаже особняка, он увидел, как тот в сильном возбуждении расхаживает по комнате. Как только поверенный вошел, капитан Белпер круто повернулся и без всяких предисловий заявил: