Подлинная история графини де Ла Фер
Шрифт:
Ни за какие блага мира, ни за какие муки ада она не могла рассказать графу подлинную свою историю. Признаться, что брат Жан не был ей братом, что он действительно вор и клятвопреступник, ее возлюбленный, хоть они и не были близки — это было выше ее сил. Граф никогда не простил бы такое поведение, а она его любила и не могла потерять.
Снова молчание повисло в комнате.
— Вы узнали мою тайну, ваше сиятельство, — ровным голосом проговорила Анна. — Вы господин в своих владениях, теперь вам решать, что с нами будет.
С этими словами она удалилась к себе. Граф попрощался с отцом Жаном и уехал в тягостном раздумье.
И все-таки он ей поверил.
Больше они никогда не говорили об этом.
Свадьба состоялась через месяц и была достойна положения жениха. Все окрестное дворянство съехалось на бракосочетание Антуана-Ангеррана-Жюля-Рене-Огюста графа де Ла Фер и мадемуазель Анны де Бейль. Гости были поражены красотой невесты и милостиво нашли ее достойной блистательного жениха. Само собой разумеется, родственники невесты на свадьбе отсутствовали. Жан-Батист был бледен, но спокоен.
…Дни, наполненные любовью и радостью, потекли рекой. Анна стала первой дамой в провинции, все признали ее превосходство. Через год родился очаровательный наследник — Ангерран-Луи-Эмери-Гийом, виконт де Ла Фер. Казалось, счастье ее незыблемо, но в нашем мире ничто не прочно.
Все началось с письма Жана-Батиста. Он писал, что более трех лет провел в приходе, каждый день борясь с желанием видеть ее, говорить с ней, обнять ее. «Эти страдания невыносимы, — писал он. — Я желаю вам счастья и этим подписываю себе смертный приговор. Может быть, вдали от вас я смогу начать жить. Но сначала я должен выручить брата. У вас нет причин жалеть его, я знаю и понимаю это, но он мой брат, он заключен в тюрьму после моего побега до тех пор, пока меня не разыщут. Мне нет разницы, в какой тюрьме страдать — с решетками или без. Надеюсь, вы помолитесь за меня, даже такая малость служит мне утешением — вы можете из этого понять мое состояние».
Целый день графиня ходила сама на своя, а назавтра послала узнать: правда ли, что ее брат уехал, «Да, правда, вчера вечером», — был ответ. Несколько месяцев Анна тайком от мужа пыталась узнать о судьбе названного брата. Когда же известие было получено, ей стало еще хуже. Жан-Батист сдержал свое намерение и сдался властям Лилля, которые за то освободили его брата из тюрьмы, а на следующий день повесился в своей камере. Не один час и не один день Анна провела в молитвах, умоляя Господа простить его и ее.
Но вскоре другие заботы появились у нее, и одна была особенно важной и приятной: графиня де Ла Фер с виконтом отправлялись на мере. Первый раз в жизни она увидит море! Через месяц к ним должен был присоединиться и граф.
Первые две недели были великолепны. Анна с сыном осматривала город, выходила в море на лодке, наносила визиты знатным семьям. Она была принята в высшее общество и наслаждалась каждой минутой своего пребывания в Марселе. Ей не хватало только Антуана, и еще в душе жило страстное желание подняться на палубу настоящего морского парусника и выйти в море. На день, на два — не больше, ну хоть немножко полюбоваться морем, стоя под белыми парусами. Анна часто представляла себе эту картину: она, Антуан и Луи-Гийом, а над ними синее небо и яркое солнце, а вокруг синее море и белые барашки волн, и корабль стремительно летит куда-то. Что может быть прекраснее? Прогулки у берега уже не привлекали, ей хотелось увидеть безбрежное море.
Хозяин гостиницы услужливо предложил госпоже графине нанять корабль у его знакомого капитана. О, что вы, он будет счастлив услужить ее светлости и не потребует много за один день в море. Госпожа графиня согласна? Тогда он завтра же пришлет этого человека к ней. Конечно, разумеется, он всегда рад услужить такой знатной и прекрасной даме.
Утром Анна долго нежилась в постели, представляя себе долгожданное событие. Больше всего ей хотелось, чтобы Антуан был с ней, тем более, что его в свое время готовили к морской службе. Поистине, мечты в восемнадцать лет сладостны, как тропический плод, и еще нет червя, чтобы вытравить наслаждение из юной души.
Обещанный капитан явился до полудня и был благосклонно принят. Они договорились отплыть следующим утром, довольно рано, так что вечером Анна никуда не пошла и никому не сообщила о своей предполагаемой прогулке.
На корабле все оказалось именно так, как Анна и представляла: мужественный капитан, вышколенные матросы, белые паруса и бескрайнее море. Она стояла с сыном и служанкой на палубе и наслаждалась видом средиземноморских волн, пока сдавленный крик Луи-Гийома не заставил ее в ужасе повернуться. То, что она увидела, казалось невозможным: двое ее слуг лежали неподвижные, окровавленные на палубе, а сын и служанка стояли с заломленными назад руками и с ножами у горла. Разом побледневшая Анна перевела взгляд на капитана.
— Сударыня, — любезно сказал он, — мы приносим извинения за подобное обращение с вашим сыном, но это необходимо, чтобы наша с вами беседа не затянулась. Постарайтесь понять то, что я вам скажу, ибо повторять я не намерен. Так вот, ваша светлость должна понять, что прогулка по морю несколько затянется. Мы идем в Алжир. Там очень ценят белокурых француженок, особенно знатного происхождения, и очаровательных белокурых мальчиков, чем мы и воспользуемся. Кроме того, мне бы очень хотелось, чтобы вы выглядели как можно лучше, а для этого вам понадобятся ваши наряды и драгоценности. Я уверен, что мадам не откажется написать записку в гостиницу с приказанием выдать это подателю письма. И тогда мы сможем отправиться в путь.
Анна помотала головой, пытаясь выбраться из кошмара и проснуться, но ничего не получилось. Потом она поняла, что это не сон, и собралась уже резко ответить мерзавцу, но снова увидела нож у горла сына и едва не рухнула без чувств.
— Хорошо, — проговорила она. — Я сделаю это. Только отпустите их.
Капитан подал знак, и матросы повиновались. Только потом Анна поняла, что Луи все это время не плакал.
Они прошли в каюту капитана, где Анна своей рукой написала записку, прекрасно понимая, как это будет воспринято. Но, сохраняя жизнь Луи-Гийома, она сделает что угодно.
На следующее утро плавучая тюрьма отправилась на юг.
…Всю неделю, пока они плыли в Алжир, Анна просидела в каюте, держа на руках маленького Луи. Она боялась отпускать его даже ночью, как будто это могло помочь ей там, на берегу. Но сын не плакал, и только обнимал мать и гладил ее белокурые волосы. Служанка тихонько сидела в углу и изредка принималась плакать, и тогда у Анны тоже к горлу подступал комок, а сын принимался целовать ее.
Капитан заходил каждый день и был отменно учтив. Кормили их превосходно, и Анна, хоть и не чувствовала голода, принуждена была садиться за стол, хотя бы чтобы накормить сына, потому что без нее он есть не соглашался. Иногда к ним присоединялся капитан и развлекал их светской беседой, тогда как Анна молчала, боясь вымолвить хоть слово. Она не была уверена, что сможет сдержаться, а сердить пирата не хотела.