Подлинная жизнь мадемуазель Башкирцевой
Шрифт:
ва, в первом браке графиня Мусина-Пушкина.
Жорж Дантес, после дуэли с Пушкиным высланный из России, летом 1837 года лечился в
Баден-Бадене. Здесь же находился в то время и брат царя, великий князь Миха-ил
Павлович.
У многих русских в Бадене и его окрестностях были дачи. Например, князь Вязем-ский
подолгу живал на киселевской даче, которая принадлежала Софье Станиславовне
Киселевой, урожденной Потоцкой, дочери знаменитой красавицы-гречанки
стантиновны Клавоне-Потоцкой. Софья Потоцкая, одна из первых красавиц Петербурга, за
которой ухаживал Пушкин, вышла замуж за боевого генерала двенадцатого года Павла
Дмитриевича Киселева, а впоследствии бросила его, переселившись за границу. Говорят, что в Бадене она даже прижила от любовника двоих детей. Про Софью Потоцкую (за гра-
ницей она предпочитала свою девичью фамилию) говорили, что чертами лица она похожа
на французскую актрису Рашель. Павел же Дмитриевич Киселев, ее муж, был долгое вре-
мя министром государственных имуществ и в последние годы своей жизни (умер он в
1872 году) послом в Париже.
П.В. Анненков пишет о маленьких германских городах, называя их “столицами
космополитизма”, они “не принадлежат уж никому, принадлежа всем, как будто одобри-
тельно помахивают головой сближению всех народов и будущему скорому уничтожению
их родовых отличий”.
“Сколько в них шума и сосредоточенной общественной жизни, - пишет он дальше в своих
“Письмах из-за границы”, - которая от этого приобретает немаловажное значение!
Особенно важны они для нас в том отношении, что сделались живыми геральдическими
книгами русского дворянства. Я видел в Бадене доктора, который знал почти все дворян-
ские фамилии России, в том числе и мою...”
И далее:
“Не праздники, не балы, не фейерверки этих вод составляют их главную прелесть, а
легкость, с какою приводят они человека в непосредственное соприкосновение с обще-
ством Европы, со многими важными людьми ее и с бесчисленным количеством характе-
ров: это их заслуга”.
Один британский наблюдатель, посетивший Баден-Баден, также заметил, что “по-
ложение, формальности этикета и титулованная надменность в значительной степени от-
брасываются во время непринужденного общения на водах”.
Знаменитые воспоминания бывшей фрейлины А.О. Смирновой-Россет, дружившей с
Пушкиным, Жуковским и Гоголем, в одной из своих редакций названы “Баденским ро-
маном”.
У баденских сезонов были богатые традиции: с 30-х годов 19 века здесь собирались и
другие парижские знаменитости русского происхождения: княгини Долгорукая и Голи-
цына, до самой своей
чение двадцати лет бывшая любовницей знаменитого французского политика Гизо и дер-
жавшая в парижском особняке на улице Сен-Флорантен, который раньше принадлежал
Талейрану, а после его смерти был куплен Джеймсом Ротшильдом, и где она много лет
занимала антресоли, политический салон.
Свой дом был в Баден-Бадене у Ивана Сергеевича Тургенева. Долгое время он сни-мал
квартиру неподалеку от собственной деревянной дачи знаменитой певицы Полины
Виардо, пока не построил на Тиргантенштрассе, под № 3, настоящий каменный замок, где
в домашнем театре разыгрывались пьески, написанные им вместе с Полиной Виардо. Эти
представления посещал даже герцог Баденский с семьей.
Кроме Тургенева, в Баден-Баден наезжали и другие русские писатели: Достоевский,
Гончаров. Достоевский проигрывался на рулетке в пух и прах, Гончаров играл осторожно
и всего не проигрывал. Он корил Достоевского, зачем он проиграл все, а не половину.
Вот как происходила игра. Описание рулетки нам оставила в своем дневнике 1867 года
Анна Григорьевна, жена Федора Михайловича Достоевского.
“...Мы отправились с ним в вокзал. Это довольно большое здание, с прекрасной большой
залой посредине и с двумя боковыми залами. Этот вокзал называется “Conversation”.
Наконец-то я увижу рулетку, думала я, входя в залу. Но я, право, ее пред-ставляла себе
гораздо великолепнее, чем я теперь увидела. За большим столом, посредине которого
находится самая рулетка, сидят шесть крупье, по двое у каждой стороны стола, для
раздачи денег, и по одному в концах стола”.
Больше описывать нечего, довольно скучное на первый взгляд заведение, но стра-сти в
нем кипят нешуточные:
“Вот уже два раза я вижу здесь одну русскую, которая играет всегда на золото и постоянно
выигрывает. Она ставит большей частью на цифры, но также и на zero. Но вот что
замечательно: я заметила, что она три раза поставила на zero и три раза выиграла. Это
меня вводит в сомнение: справедливо ли она играет? Один из крупье, раздающих деньги, молодой черноволосый господин, постоянно к ней обращается, улыбается и переглядыва-
ется с нею и бесцеремонно говорит. Мне кажется, не может ли тут существовать каких-
нибудь сношений между нею и им? Может быть, он, как крупье, знает по некоторым при-
метам, когда может выйти zero и не передает ли он ей как-нибудь это, потому что она без-