Подлинное искупление
Шрифт:
— Нет, — ответил я. — Они живы. Я… до недавнего времени мы пытались их вернуть. Вот почему Иуде нужно это нападение. Он не любит проигрывать. Это… это я их отпустил.
Между нами повисло молчание. Внезапно раздался тихий стук в дверь. Я встал, готовый тут же мчаться назад, чтобы защитить спящую у меня в камере Хармони. Соломон бросился к двери. Я уже приближался ко входу в длинный коридор, как вдруг услышал знакомый голос.
Обернувшись, я увидел сестру Фиби. Она вошла и встретилась со мной взглядом.
— Ты пришёл в себя, — с облегчением сказала
— Фиби, что ты…? — я замолчал, не желая подвергать ее опасности.
Я подумал, что она не знает всей правды об этих людях. Но я ошибался. Она повернулась к брату Стефану.
— Они назначили дату.
— Когда? — спросил брат Стефан.
— Через пять дней. В шесть часов. Сегодня вечером за ужином он объявил об этом Деснице Пророка, брату Луке. Они будут готовиться к церемонии, чтобы удивить людей.
— А нападение? — нетерпеливо спросил Самсон.
— Я слышала, как они говорили, что через четыре дня, — Фиби опустила глаза. — После того, как Пророк проведёт какое-то время наедине со своей невестой, чтобы очистить ее душу.
Когда до меня дошло, о чем они говорят, во мне вспыхнуло резкое чувство отвращения, которое полностью соответствовало выражению лица Фиби. Она подняла на меня свои голубые глаза, и я увидел, как они наполнились сочувствием.
— Что? — спросил я, чувствуя, что она чего-то недоговаривает.
— Перед нападением, которое будет через четыре дня. Иуда, он…, — Фиби сделала глубокий вдох.
Я пошел к ней и, взяв ее за плечи, спросил:
— Что? Скажи мне.
Когда я к ней прикоснулся, она вздрогнула. Я увидел у нее на щеке свежий след от руки и новую ссадину на губе. Но, как бы я ни хотел ей помочь, сейчас мне нужна была имеющаяся у нее информация. Мне было необходимо, чтобы она сказала мне, какого черта планирует мой брат-близнец. Только так я мог остановить все это дерьмо.
— Он тебя убьёт, Пророк Каин. Иуда… через четыре дня после свадьбы с Хармони, перед самым нападением, он собирается публично принести тебя в жертву. Он объявил тебя вероотступником и потерянной для спасения душой. Люди верят, что ты одержим злом, развращён окаянными. Твоя смерть ознаменует собой начало священной войны против людей дьявола, — Фиби не отводила от меня глаз. — Твой судный день уже назначен.
— Нет, — тихо произнесла сестра Руфь.
Я прошел через комнату и сел обратно. Сказанное нисколько меня не удивило. Мне давно было ясно, что после моего нападения Иуда не оставит меня в живых. Я прочёл это в его глазах. Поскольку он понимал, что я могу его убить. Понимал, что, если он не заставит меня замолчать навсегда, я стану слишком большой угрозой для всего, что он создал.
— Мне пора, — сказала Фиби и повернулась, чтобы уйти.
Взявшись за ручку двери, она остановилась. Затем обернулась и произнесла:
— На этой неделе я уже до самой церемонии не смогу вернуться, чтобы повидать всех вас. Тебя будут мыть другие сестры.
У нее дрогнул голос, но она взяла себя в руки и повернулась лицом к сестре Руфи.
— Мейстер…
Сестра Руфь прошла через комнату к Фиби и поцеловала ее в щеку.
— Я всё сделаю, обещаю, — произнесла сестра Руфь.
Фиби кивнула головой и, улыбнувшись в последний раз, ушла.
— Фиби вам помогала? — спросил я.
Ко мне подошел брат Стефан и присел рядом.
— Мы поняли, что она страдает от рукоприкладства одного из доверенных лиц Пророка. Он называет себя Мейстером. Он почти такой же неадекватный, как и Пророк. Фиби нужно кое с чем помочь. Она предоставила нам информацию, и мы согласились оказать ей необходимую помощь.
— Пять дней, — сказал Самсон, прежде чем я успел спросить брата Стефана, с чем нужно помочь Фиби.
Они заговорили о свадьбе.
— Вы планируете ее отсюда вытащить? — спросил я, указав в сторону моей камеры.
Самсон помедлил, затем расстроенно вздохнул.
— Когда мы узнали, что Пророк возвращает нас в Новый Сион, мы попытались уговорить Хармони сбежать. У нас в Пуэрто-Рико были люди, которые могли бы ее увезти, но она не поехала.
— Она никого кроме нас не знает. Ей некуда было идти, да и не к кому…, — сказал брат Стефан.
— Поэтому мы рассказали ей все о Пророке Давиде. Она знает, что он солгал о своих откровениях от Бога. Что он был одержим жаждой власти. Знает, что ему нравилось насиловать маленьких девочек, — со злобой в голосе бросил Соломон. — Когда мы сказали ей, что вернемся в Новый Сион, чтобы попытаться его разрушить, она не позволила нам уехать без нее.
— Я пытался ее уговорить покинуть общину, — сказал брат Стефан. — Мне не хотелось, чтобы она сюда возвращалась или чтобы о ней пронюхали охранники Пророка. Но она не ушла. По глубоко личной причине, она захотела помочь. Когда явился охранник и объявил ее окаянной, она решила, что так тому и быть. Хармони сказала нам, что хочет выйти замуж за Пророка, чтобы мы раздобыли еще больше доказательств преступлений коммуны. Она добровольно пожертвовала своей свободой, чтобы помочь нам в достижении нашей цели.
У меня мучительно заныло сердце, но в тоже время его переполняло чувство гордости за ее мужественный поступок.
— Но она не ожидала, что Пророк будет таким жестоким, — грустно прошептала сестра Руфь. — Она ни разу ничего мне не сказала, но я вижу, как действуют на нее мысли о предстоящем браке.
Руфь откашлялась.
— Она чувствует, что в ее руках судьба всей общины. И, как все смелые люди, страдает молча.
— Чтобы помочь тем, кого любит, она охотно выйдет замуж за это чудовище. Она готова терпеть его жестокость и рисковать своей жизнью, лишь бы спасти тех, кто попал в эту ловушку, — добавил брат Стефан и встретился со мной взглядом. — Мы не знали, что Пророк такой жестокий.