Подлинные имена бесконечно малых величин
Шрифт:
И все-таки работа Адриана затягивала, да и могло ли быть иначе при полуторасуточных сменах? Ему даже стало казаться, что он вжился в шкуру Алекса, променявшего собственную никчемность на выматывающую до смерти стабильность. Да чего там, Адриан и сам становился таким. Пока не настал день большого откровения.
– Мы можем поговорить? – спросил его Алекс, а Адриан от удивления поступил так, как обычно поступал сам Алекс. Замолчал как рыба.
Конечно, на такое – а вынудить Алекса разоткровенничаться было сравни подвигу, – была способна лишь женщина. Хорошая знакомая, пояснил Алекс, и этой
– Ты не думай, топливо я оплачиваю сам, – поспешно заверил Алекс. – В жизни копейки чужой не взял, так ведь это и не воровство, правда? Тем более что мою машину я тоже за свой счет.
Адриану не составило труда его успокоить. Он вообще не выразил особого интереса к особенностям истории любви Алекса, хотя сразу понял: на проверку это не тянет. Алекс был скрытен, но чист как невинный младенец. И все-таки, при здравом размышлении Адриан решил, что все это вполне сойдет за компромат, если, конечно, представится удобный случай.
Случай представился уже на следующей его смене. В тот день турист из Бельгии вернул машину с поцарапанным о фонарный столб бампером.
7. Анна
Больше всего это напоминало сеансы психотерапии. Они словно поменялись ролями, хотя и продолжали сидеть каждый со своей стороны решетки. Анну можно было принять за нерешительную пациентку, Виктор же воплощал в себе лучшие качества опытного психолога: открытость, терпение, умение расположить к себе.
– Не нужно стесняться, – уговаривал он. – Представь, что откровенничаешь с подружкой. Между подругами принято делиться самым сокровенным.
– Господи, Витя, какие подружки? – терла разболевшиеся виски Анна. – Их у меня никогда не было.
– Ну, хорошо. Пусть не подружка. Пусть будет коллега с работы. Как будто вы выпили в пятницу вечером, ну и слово за слово, дошли до личного. Со всеми подробностями: в рассказах женщин они звучат не как грязные сплетни, а как предмет для гордости.
– Но я никуда не хожу.
– Аня, мы же договорились, – лопалось терпение и у новоявленного психолога. – Мы исполняем мои желания.
Анна вздыхала и подчинялась. В конце концов, муж был прав. Ради одного-двух свиданий в месяц можно было и потерпеть, помня о том, что остальные двадцать восемь дней он вынужден проводить в одиночестве, которое не исправить пребыванием в тесной и сырой камере на восьмерых. Само собой, рассказывать ей было нечего. Конечно, обманывать его ожидания было бы преступлением. Разумеется, она начала фантазировать.
– Это все новый сосед, – начала Анна.
– О! – поднял указательный палец супруг. – Отличный поворот, просто отличный. Так-так, дальше.
Оказалось, сосед переехал в их дом недавно, два месяца назад. Молодой, лет до сорока и не женатый, скорее все разведен. Развод – великий стимул для покупки
– Симпатичный хоть? – уточнил на всякий случай Виктор, и Анна сама не поняла, как вместо ответа кокетливо опустила глаза.
Дмитрия – так звали нового соседа – Анна избегала как могла, что оказалось не самой простой задачей. Дмитрию удалось почти невозможное: с его деньгами и пыльным ремонтом завоевать симпатии женской половины дома. Особенно умилялись женщины за пятьдесят. Умилялись его общительности и искренней вежливости, ничуть не комплексуя по поводу того, что более серьезные виды на Дмитрия уж точно не про них. Они, конечно, все ему уже разболтали и в первую очередь про эту надменную блондинку с третьего этажа, муж которой сбил насмерть подростка. Надежды на что-то большее, чем ее едва слышное приветствие на бегу, Анна ему не давала, пока он, наконец, не понял, что в ее случае нужен напор, а не учтивость.
– Поинтересовался, хорошо ли смотрятся его жалюзи, – сообщила Анна мужу.
– Стоп, – не поверил Виктор. – Вы же еще толком не разговаривали. Ты не могла так быстро оказаться у него в квартире.
– Он меня на улице остановил, – сказала Анна. – Просто встал на пути и спросил, как мне его жалюзи.
Виктор недоумевал.
– Они все разве не одинаковые?
– Они у него какие-то особые, треугольные, – торжествовала Анна, мысленно воспевая себя за то, что заранее продумала легенду и порылась на сайте производителей жалюзей. – Это если сбоку посмотреть. Треугольники вращаются, изображения меняются. Да, кстати. На каждой из трех плоскостей – фрагмент изображения. Получается что-то вроде пазлов. На одну такую планку посмотришь вблизи – ничего не понятно. А вместе и издали – получается рисунок. Вот с улицы и видно, как у него меняются изображения. В принципе, изображение там одно – цветок подсолнуха. Только он меняет положение. Утром смотрит на горизонт, днем цветок задирает голову, а вечером сникает. Как будто следует за движением солнца. Ну и с вечера до утра жалюзи пропускают больше света, там еще угол автоматически регулируется.
Механизм работы жалюзей Дмитрий объяснил коротко и без напрягающей женский мозг детализации.
– Жалюзи подключены к источнику энергии, конкретно – к розетке, – сказал он. – Поворот треугольников происходит автоматически, соответствующий интервал закладывается в программу. Можно даже с мобильного телефона управлять, находясь в километрах от дома. Я еще стереообои на стены делаю – простите, что пока не могу показать. Обещают к следующей неделе доделать, но строители – это, знаете, особо низкая во всех отношениях каста.
Виктор удивленно хмыкнул.
– Ловко он тебя подцепил, – сказал он. – Ну и как он в постели?
Анна молчала. Если играть, то уж до конца и на кураже, какой бы идиотской не была игра. В конце концов, это ей навязали игру, но никто не запрещал ей менять по ходу правила.
– Виктор, – сказала она с легким укором. – У нас ничего не было. Дмитрий – приличный и воспитанный человек, и я совсем не уверена, что когда-нибудь переступлю порог его квартиры. С приличными людьми труднее всего перейти границы просто дружеских отношений.