Поднимись
Шрифт:
Мама.
Последние слова я уже не видела – слезы застлали мне глаза и крупными каплями упали на нежное и трогательное письмо. Я прижала его к сердцу и ощутила тупую ноющую боль. Слезы так и стояли в глазах, я прикрыла их на мгновение, позволяя новым слезинкам свободно скатиться вниз по щекам. Бережно свернув письмо с деньгами, я сложила его под подушку и, укрывшись плотнее, я уснула безмятежным сном, который обрушился на меня лекарством.
8.
День
Подойдя к шкафу, я достала свободные джинсы и шерстяную, старую и растянутую золотистую кофту, которую связала мне мама очень давно. Но я правда любила ее, от нее так веяло домом, и почему-то после маминого письма я особо остро осознала потребность в чем-то родном.
Осторожно натянув ее через голову, я присела на кровать и стала разбинтовывать ступни. Они выглядели отвратительно – сморщившиеся, коричневатые и плохопахнущие от лекарств и мазей.
Проковыляв в ванную, я включила прохладную воду и, сев на бортик ванной, засунула ноги под струю. Их тут же обдало прохладцей, а затем пришел импульс неприятной боли.
Осторожно обмыв ступни, я увидела на стиральной машинке пачку бинтов. Наверняка, мама Артура постаралась. Раскрыв ее, я достала марлевую тряпку и, неуклюже намотав ее на ногу, вздохнула. Да, у кого-то руки из нужных мест растут. И этот кто-то – не я.
Справившись со второй ногой не лучше, я вышла из ванной. В доме стояла мертвая тишина, и я предположила, что Артура уже нет. Бросив взгляд на часы позади меня – 14.35 – я фыркнула. Конечно же, его нет.
Аккуратно спустившись вниз, я обнаружила Артура на кухне, спокойно попивающего кофе. На нем были широкие спортивные штаны и серая промокшая от пота майка, подчеркивающая его идеальную широкую спину и черные лохматые волосы.
– Добрый день, - промолвила я, идя к кухне. Артур, вздрогнув, повернулся. Его синие глаза посмотрели на меня, и я вдруг заметила, как взгляд парня потеплел.
– Для тебя доброе утро. Прости за вчера, пожалуйста. Я был не в себе и наговорил много неприятных вещей.
– Все нормально, - отмахнулась я, подходя к холодильнику и открывая его здоровой рукой. – Что можно съесть?
– Я приготовил тебе омлет. Надеюсь, ты ешь яйца?
Удивленно моргнув, я медленно повернулась к нему.
– Ем, - коротко сказала я, захлопнув холодильник.
Тогда он указал на стул рядом с собой и пододвинул ко мне большую тарелку. Я села, а он положил около меня прибор и встал, чтобы сделать чай.
– Ты так подлизываешься, или что? – усмехнулась я, погружая вилку в аппетитно пахнущий омлет.
– Да, что-то типа того. Я в душ, а потом поеду на работу. Хочешь со мной? Покажу тебе здесь кое-что…
Я ошалело посмотрела на него, и, прежде чем подумала, ляпнула:
–
Артур дернулся, будто от удара.
– Хм… ну ладно. Хорошо. Приятного аппетита.
И, не успев я извиниться, ретировался. Черт, Диана, ты такая дура. Парень пытается вытащить тебя из дома и проветриться, а ты.
Наскоро доев, я помыла посуду и выпила чай. Поднимаясь наверх, я услышала, как хлопнула дверь в его комнату – вышел из душа. Постояв под его дверью несколько минут, дабы он оделся, я постучалась.
Артур немедленно ответил:
– Заходи.
Я покраснела, едва вошла: не успев до конца одеться, он стоял лицом к большой белой кровати и застегивал джинсы, а его сногсшибательное тело оставалось влажным после душа. Он с любопытством посмотрел на меня и дружелюбно спросил:
– Что такое?
Я осознала, что стою на пороге и глупо таращусь, раскрыв рот.
– М… я хотела … просто хотела спросить, можно ли мне все еще пойти с тобой на работу?
С каждым словом, слетавшим с губ, я жалела, что вообще вошла к нему в спальню. Здесь все было пропитано им: его сексуальностью и непосредственностью.
Артур улыбнулся во весь рот, натягивая футболку и закрывая свой восхитительный торс.
– Конечно можно. Я уже почти готов.
С этими словами он отошел к стене и взял футляр с гитарой.
– Когда к тебе приедет Игнат? – спросил он, упаковывая внутрь красивую золотистую гитару.
– Я не знаю… обещал как можно скорее…
– Я уверен, время быстро пролетит, - сказав это, он улыбнулся ободряющей улыбкой. Я ответила ему подобием.
– Красивая кофта, - кивнул он, осмотрев меня.
Я вдруг улыбнулась еще шире и, проведя пальцами по шерсти, подняла на него взгляд. Он неотрывно смотрел на меня, словно зачарованный.
– Я люблю ее. Мама связала, когда мне было тринадцать.
Повисло напряженное молчание.
– Я…
– М… - хором начали мы, и он хохотнул. – Я спущусь вниз и подожду тебя там, ладно?
Я кивнула и вышла из его комнаты. Сердце стучало, как сумасшедшее. С чего бы это?
Зайдя к себе, я прошлась расческой по торчавшим волосам, сделав прическу более опрятной. Взяла сумку на длинном ремешке и, кинув туда немного налички, что передала мама, вышла из комнаты, захлопнув дверь.
Артур уже ждал меня у порога, облачившись в кожаную куртку и черные ботинки, похожие на мои.
Я села на кушетку и стала осторожно обуваться. Из-за моего неумения накладывать бинты, нога стала вдвое больше и не желала оказаться в ботинке. Но, справившись с ними, я выпрямилась и сказала:
– Я готова.
– Идем, - он вышел из дому, а я следом. Закрыв дверь на ключ, он спустился вниз и подошел к старой тойоте. Пиликнула сигнализация – он кинул гитару на заднее сидение и, открыв мне дверь, помог усесться вперед. Обойдя машину, он сел рядом, улыбаясь во весь рот.
9.