Подопечный Перуна
Шрифт:
Целый час топтания сапогами придорожной пыли привело их куда надо. Завиднелась вдали голубая лента реки. А сама дорога упиралась там к широкому брусчатому мосту при котором издали чернели семь фигур. Приблизившись еще немного, увидели их детальнее.
Вооруженные до зубов трое из разбойников сидели вокруг котла и черпали из него ложками. Четверо остальных, тоже хорошо вооруженных расселись в ряд на крутом бережку, удили рыбку. Что было для Грома странностью, так то, что, как и в первый раз у встреченных бандюганов, так и у этих никаких ников, как и величин жизней,
На их приближение первыми среагировали завтракающие разбойники. Все трое отложили ложки и поднялись, чтобы уставиться на непохожих на сельчан путников.
Тем временем Гром по ходу выдвинулся вперед, оставив напарников стоять в шагах десяти позади, сам один подошел к ним.
– И что тут вам надо?
– задал вопрос, обращаясь ко всем.
– А тебе чего здесь надо?
– набычился самый крупный из тех троих, угрожающе поглаживая эфес двуручного меча на боку.
– Мне?
– Гром с поддельным недоумением поглядел на того.
– Мне нужно на ту сторону. И им тоже, - кивнул он за спину.
– Можно. Платите три серебреных, и гуляйте отсюда.
– А в честь чего платить-то?
– продолжал прикидываться Гром наивным путешественником.
– В честь нашей охраны моста, - осклабился разбойник.
– Да? Кто же вас назначил сюда охранниками?
– А это не твоего ума дело. Катитесь-ка по добру по здорову назад, откуда пришли. Иначе худо будет.
– Это точно. Худо будет, - в лицо засмеялся ему Гром.
– Только вам.
– Что-о?
– только стал доставать меч бандит, как их всех накрыл огненный дождь.
Гром тут же добавил двойной удар своими клинками. Вдогонку в грудь тому вонзилась еще и стрела из частично восстановленного магического колчана Амитолы. Разбойник рухнул на землю, так и не успев достать свой меч.
Остальные разбойники разделились тут же на две группы; трое кинулись на Мартину и Амитолу, а трое - обступили Грома.
Тут пошла отчаянная рубка протяженностью порядка десяти-пятнадцати минут.
Как все остальные шестеро тоже оказались в аутсайде, а система оповестила о выполнении задания, обнаружилось, что Гром почти не пострадал, Амитола на четверть потерял жизни, а бедная Мартина на пороге перерождения.
Гром тут же бросил на нее лечилку, но и она сама быстро наращивала свою жизнь.
– Ты почему не поднимаешь Живучесть?
– с укоризной спросил он ее
– Мне мана пока важнее.
– Ничего себе! Тебя же каждый с ножиком, оказывается, может прикончить. На девятом уровне такая малая живучесть - это ненормально. Все остальные очки дальше кидай только на нее, мой тебе совет.
– Это хороший совет, сестричка, - вмешался Амитола.
– Как видела, мне пришлось одному всех троих положить. В ближней дистанции долго с таким количеством жизней не продержишься. Тебе что-то и для брони еще нужно достать. Ну, там колечки, сережки.
– Ладно, - виновато опустила голову Мартина.
– Уразумела.
– Вот и славно, - буркнул Гром, приглядываясь, что осталось после разбойников. Но кроме кошелька,
Он и эти камушки присовокупил к уже имеющимся в сумке. Для чего нужны они, пока еще не узнал. Потом предложил друзьям оставить непродаваемые камушки ему, а самим быстренько поделить сотню золотых поровну меж собой и, раз тут оказались уже, добраться и до селения Путятино. По общему согласию на том и порешили.
Пересекли мост, дальше потопали по дороге, что теперь змейкой вилась меж невысоких холмов.
Почти на опушке дальнего леса оказалось это самое Путятино.
В сравнении с предыдущим, оно было гораздо больше своими границами и добротнее. Тут и поставленные избы были крупнее, да зажиточность чувствовалось во всем.
Местные встречали пришлых воинов равнодушно. Оно и понятно; слухи об их подвигах в Мирии еще не достигли слуха здешних.
Тем временем гости осмотрелись тут, поинтересовались, где тут можно перекусить, выпить. И им указали на сельский кабак, годный для их нужд. Пошли туда по ухоженной дороге меж ровненьких заборчиков наделов, за которыми по краю колосились подсолнухи, скорее для украшения предназначенные.
Изба кабака была поставлена в самом центре села.
Вошли, оказались в обширной комнате. Тут стоял один единственный, на всю длину помещения длинный стол и две длинные лавки по краям. И больше ничего. В это время суток никого почти тут не было. И это тоже объяснимо. Все при деле сейчас. Только двое крестьян на самом дальнем конце стола торопливо черпали ложками.
Присели с другого края рядышком втроем в ожидании появления обслуги.
Тут из двери смежной комнатки появилась дородная баба в белом переднике с серым ником "повариха".
– Чего изволите?
– сухо бросила она.
– Позавтракать.
Гром из перечисленных возможностей кабака выбрал для всех сыр, масло, ржаной хлеб и три кружки свежего пива.
Как повариха ушла обратно за дверь принести заказанное ранними клиентами, Амитола повернулся к Грому с вопросом:
– Тебе не приходилось бывать близ границ Тарвирии?
– Нет. А что там?
– Странная она, эта граница. Да и не только с Тарвирией. Повидимому, все расы поделены такими непроходимыми границами. Глазам не поверил, когда воочию увидел, что раздел между нашими странами, это ничто.
– Пустое пространство?
– в удивлении поднялись брови Грома.
– Нет, - покачал головой эльф.
– Не пространство, а именно его отсутствие. Просто Ничто. Потому оно и непроходимо, что нечего переходить.
И Гром и Мартина одновременно оцепенели от последних слов. Потом Мартина все в том же оцепенении спросила:
– Тогда, как же ты и другие тут оказались?
Э-э. Тут есть одно маленькое исключение. Видите ли, на каждой такой границе из ничто есть туннельчик, через который можно просочиться только с печатью. Типа разрешения. Тоже странная такая туннель. По ней проходишь сквозь мельтешение нулей и единиц. Вроде, сквозь сгусток программы.