Подопечный Перуна
Шрифт:
– Как у тебя с прогрессом? Достиг десятого уровня или пока как я?
– А что у тебя?
– У меня девятый. У девочек тоже. Мы в одной группе кантуемся. Я в гильдии воинов расту, а девочки подались обе в лучницы. Ну, а ты-то что?
Гром неопределенно мотнул головой:
– Да, почти что, то же самое. Только ни в какую гильдию не вступал пока.
– Поэтому и не растешь, - отечески, похлопал его по плечу Гвоздь.
– Давай, вступай в нашу гильдию. А мы тебя в своей группе понатаскаем, догонишь. Хочешь
– Конечно, хочу. Но, к сожалению, пока не могу. Есть еще кое-какие важные дела у меня. Как освобожусь, так сразу найду вас и вступлю в вашу группу.
– Очень хорошо. Можешь на нас рассчитывать.
– Спасибо, ребята. А мы уж пойдем.
– Ну, дело молодое, - усмехнулся Гвоздь.
– До встречи.
Гром, взял Мартину под ручку и поскорее увел ее от них на главную улицу. Там он сказал ей:
– Тот мужик, Гвоздь, это тот, что был с теми отбросами, которые Амитолу грабили.
Мартина даже вздрогнула от его слов. И сама теперь уже вспомнила, что ник этот слыхала и тогда. Возмущенно спросила:
– Почему же ты с ним дружески беседовал?
Гром задумчиво ответил:
– На это есть две причины. Первая: а если он тоже стал их жертвой? И вторая: стоило ли предупредить его, что я в курсе кто он есть, если действительно тогда был с ними заодно. Я собираюсь сначала в этом разобраться. Выяснить истинную причину его участия, а потом принять решение как дальше действовать. Теперь тебе стало понятно, почему так с ним разговаривал?
– Теперь понятно мне, что ты очень опасный человек, Гром, - засмеялась Мартина.
– Не хотелось бы быть твоим врагом.
– А кто тебя просит? И не надо им быть. Тем более тебе.
– Почему это "тем более"?
– исподлобья стрельнула она глазками.
– Потому что... Да ладно тебе издеваться, - улыбнулся Гром.
– Будто не знаешь, что влюбился в тебя.
– Правда?
– пококетничала она.
– Спасибо, что предупредил. Тогда, может, вернемся домой, и там об этом поговорим?
– Пойдем, - Гром с жаром прижал ее руку к своей груди.
– Давно мечтаю об этом поговорить с тобой.
Дальше пошли в обнимку до дома. Вошли, и Гром стал в нерешительности, ожидая, куда теперь отсюда направится Мартина. С облегчением сообразил, что ведет она за руку к лесенкам.
Подвела к бардовому балдахину, тут обернулась к нему с тревогой в голубых глазах. Пальцы ее крепко схватили борта куртки Грома, и она заговорила в волнении:
– Хочешь знать, почему я взяла академический отпуск? Почему родители расщедрились на погружение в игру? А все потому, милый мой, что в девятнадцать лет устала от жизни. Хотела покончить с собой.
– И виноват в этом был твой парень?
– догадался Гром.
– Да, - опустила глаза Мартина.
– Так красиво себя вел, и таким уродом оказался под конец. Затащил меня на дачу, где ждали трое его пьяных дружков...
– Можешь
– Я не вынесу, если и в погружении буду разочарована в людях. Пожалуйста, подумай об этом.
Гром, ласково погладил ее поникшее плечо:
– Не будешь, обещаю.
Мартина, вновь подняла на него глаза, но на этот раз в них уже не было боли. Она испытующе вглядывалась в его лицо, в поисках мучающих ее вопросов. Потом улыбнулась ему и неторопливо скинула с себя платье.
Гром замер от неожиданности. Не мог оторвать взгляд от точенной обнаженной фигурки девушки. А она, стеснительно переминаясь с ноги на ногу, пролепетала:
– Это же игра. Интересно, тут так же бывает, как в реале?
– Кажется, дда...
– охрипшим голосом отвечал Гром, скидывая с себя обкорнанные вельможные шмотки под ноги.
Но он ошибся. С Мартиной все оказалось совсем по другому нежели с женщинами-неписями.
В одной из фаз передыха, Гром, прижимая к себе девушку, сказал:
– Милая, давай с утра пару часов проведем в реале. А то я уже девятый день тут беспробудно нахожусь. Как ты на это смотришь?
– Положительно, - улыбалась счастливая Мартина.
– Почему бы нет, раз тебе это надо. Только вот Фабио может беспокоиться, что два дня меня не находит. Давай я ему сообщу, чтобы не беспокоился.
– Уже полночь. Он спит, наверное. С утра сообщишь. А сейчас...
– Он прильнул к ее губам.
Сон одолел молодых людей далеко за полночь, почти что с опустошенной Выносливостью Мартины. А утром, как она проснулась в объятиях Грома, первым делом предупредила Фабио, чтоб не ждал ее в течение двух-трех дней, разбудила и его:
– Отправляемся на два часа?
Он кивнул, не выпуская ее из объятий, сонно влез в опции, чтобы кликнуть на кнопку "выход из игры".
...
Сергей открыл глаза, и как обычно ощущается при выходе из игры в ванне невесомости, не чувствовал свое тело. Словно, совсем его не существует. Никак невозможно было привыкнуть к этому странному ощущению.
В форточку лило лучи яркое весеннее солнышко.
Глянул на настенные часы перед лицом. Время было - одиннадцатый час.
Сергей неуклюже выбрался из обволакивающей его тонкой пленки, что ограждала тело от воды, снял с головы шлем. С напрягом скидывая с себя спортивный костюм, сразу влез в душевую кабинку. Нужно было привести себя в порядок под контрастным душем, разогреть мышцы после долгой обездвиженности.
Помогло. Нормальным вылез обратно на кафельный пол, тщательно, до красноты кожи обтерся полотенцем, заново оделся, нацепил шлепанцы и побрел на кухню.
Завтрак сварганил себе нехитрый, но максимально питательный. Потом направился в свою комнату, где сразу установил будильник на десять минут первого - время возврата в ванну - и бухнулся на стул перед монитором.