Подпольный Алхимик
Шрифт:
Астра умерла спустя несколько минут после того, как начала задыхаться. Врачи впоследствии констатировали смерть от удушья, вызванного аллергией на розы. В крови были обнаружены следы от антигистаминного лекарства, что привело врачей в глубочайшее изумление — почему оно не подействовало? Ответа на этот вопрос не знал никто, кроме меня.
Когда я подошел к гробу и коснулся роз, я воздействовал на эфирные масла, в достатке содержащиеся в цветах, усилил их свойства в десятки раз. У Астры не было шансов. Антигистаминные препараты не рассчитаны
Я бы не тронул ее, если бы она не делала зла семье Ульбергов, но она сделала его, более того — она непременно попыталась бы отомстить мне. Единственное, что меня печалило — было жаль ее детей. Даже странно, учитывая то, что раньше я бы не задумываясь перешагнул через их трупы.
Астру похоронили рядом с Филипом на следующий же день. Людей пришло куда меньше, в основном это были родственники Астры — ее старший брат с женой и детьми. Я узнал от Акке и Лии, что род, из которого происходила Астра, еще более беден, чем Ульберги. Его представители получили баронский титул всего десятилетие назад за какие-то заслуги, я не стал вдаваться в подробности. В общем, древним происхождением похвастаться они не могли.
Акке и Лия переехали жить к ним. Акке сам принял это решение. Я и сам не собирался позволять им жить со мной под одной крышей, все-таки Акке видел, как я держал его мать за волосы, мало ли что в голову парню взбредет… Но я все же был рад, что он сам так решил: к Акке я относился дружелюбно, и обижать его мне не хотелось.
Лия пыталась возмущаться и требовать половину особняка, но брат, наверное, впервые на моей памяти проявив стальную решительность, быстро заткнул ей рот.
За это время торговля «кирпичами» (она шла плохо и медленно из-за череды проблем, которые мне приходилось решать, но все же шла) принесла триста тысяч крон. Те сто тысяч, что у меня были, ушли на организацию похорон. Из новых трехсот я отдал двести Акке. Я скоро заработаю намного больше, а иметь родственников, опухших от голода, плохо для бизнеса. Так что будем считать, что двести тысяч — это представительские расходы.
После похорон я вплотную занялся работой. Карл за это время изготовил большую партию «кирпичей» и дрожжей и привез их в магазин. Торговля текла умеренно хорошо, но мне этого было мало. Пора уже всерьез взяться за этот вопрос.
Я не мог привлечь столько клиентов, сколько хотел. Да, наши «кирпичи» высочайшего уровня качества. Да, они не создадут проблем, если их кто-то увидит. Да, они дешевле, чем вино в обычном формате. Но этого было недостаточно. Тем более дешевизна играла роль только для стесненных в средствах клиентов. Привычное жидкое пойло куда больше манило людей. Тем более у тех же Нильсонов и разнообразие есть. Необходимо придумать что-то такое, чего нет ни у Нильсонов, ни у других алко-торговцев.
Вернувшись в особняк после очередного рабочего дня, я прямиком направился на кухню, потому что желудок уже сводило от голода.
— Пришел, родимый? — Бирла стала накладывать мне ужин. — А тебе тут письмо пришло.
— Что за письмо?
— Да я что ж, по-твоему, чужие письма читаю, что ль? — оскорбилась женщина.
— Не хотел тебя обидеть, Бирла. Где это письмо?
— Да вона лежит.
Я увидел на столешнице конверт. Так… Акселю Ульбергу… От Академии магии имени Ингемара Вестергарда…
— Кто этот Ингемар? — спросил у Бирлы, отправляя в рот ложку с мясным рагу.
— Голубчик, да кто ж этого не знает… ах, прости, Аксель, все время забываю про твою память, у самой она дырявая уже… старость… — покачала головой Бирла.
— Так кто этот Ингемар?
— Колдун это известный. Три сотни лет назад почил. Академию вот эту основал.
— Что, очень силен был?
— Ох, голубчик, легендарный был человек, говорят.
— Только академия его отчего-то считается самой задрипанной. Лия ведь там учится?
— Так ты не по тому судишь, дружочек. Не сила ведь магическая решает, кто выше поднимется, а власть и деньги.
Я с изумлением взглянул на Бирлу. Такая простая, наивная баба, а ведь правильные вещи говорит.
— И с какой стати, любопытно, с этой академии мне письма шлют?
Я распечатал письмо и принялся читать.
'Уважаемый господин Аксель Ульберг!
Сообщаем вам, что вы зачислены в нашу академию для прохождения обучения на факультете «Ментальная магия». Чтобы стать учащимся нашего заведения, явитесь к нам с документами для подписания договора.
С уважением,
администрация Академии магии Ингемара Вестергарда'.
— Меня зачислили в академию магии? — изумленно поднял я брови, бросив письмо на стол.
— Ох, радость-то какая! — воскликнула Бирла.
— Какая, нахрен, радость? Не собираюсь я штаны в их академии просиживать. Какого хрена они вообще меня зачислили, если я не подавал заявку?
— Отец твой, может, подал?
— Это возможно?
— А то как же, — кивнула Бирла. — Глава рода имеет право по своему усмотрению распоряжаться судьбой своих детей.
— Деспотизмом отдает, — хмыкнул я.
В мире, где жил я, такое было в порядке вещей: знатные отцы могли продавать дочерей выгодным женихам, ссылать неугодных родственников подальше от глаз долой, изгонять из рода его нижестоящих членов. То, что в этом мире — вроде бы таком развитом и цивилизованном! — есть отголоски жестокости древних времен, слегка меня озадачило.
— Я ведь могу просто проигнорировать это письмо, верно?
— Не стоит, родимый. В империи ведь учет всех магов ведется. Либо через учебные эти заведения, либо через Исполнительный комитет по делам магии.
— Что будет, если не явиться?
— Рано или поздно сами придут. И штраф наложат, что не явился отметиться. А ежели еще и поймают на чем-то скользком, то одним штрафом не отделаешься.
— Ох уж эта бюрократия… — недовольно покачал я головой. — А что будет, если не учиться в академии? Маг имеет право отказаться от образования?
— Иметь-то имеет, только вот будет ли ему от этого польза… — с сомнением протянула Бирла. — Его потом ни на какую государственную должность не примут.