Подранок - ответный удар (Бумеранг - 2)
Шрифт:
– Конечно, хочу, - натужено сглотнул Степанищев.
– Тогда жри дерьмо, крутизна хренова!
– Стас свободной рукой вытащил из кармана своей куртки полиэтиленовый пакет и бросил его на дрожащие колени бандита.
– Да ты чё, рехнулся?
– завращал глазами-блюдцами Степанищев.
– Считаю до трёх. Раз, - Гром загнул мизинец на левой руке.
Бригадир очень хотел жить, и на последствия ему было начихать. Сожрал подсохший кусок дерьма, весь без остатка. Не подавился и даже не поморщился. Вот как за жизнь-то борются. Братки ухнули в один голос и от удивления смелости паренька, и отвращения к своему лидеру. Колян узнал-таки в отчаянном безумце того самого, с кем он пил на мировую в кафе.
– Пацаны, его я знаю!
– даже радостно воскликнул он.
–
Толпа не ответила. Она не сводила глаз с дивного действа.
– А теперь сдай оружие и вали на все четыре стороны, - твёрдым, уверенным голосом продолжал Стас.
Униженный и оскорблённый до глубины души Степанищев подчинился. Выложил на столик свой "Макаров" и тихо вышел на улицу. Меланхоличный и трусливый по натуре Степанищев, просто неизвестно каким таким чудом жёстко руководил своей командой. Может ему, просто везло. На тот момент он не горел жаждой мести. Он не мог смотреть даже в глаза самому себе, не то чтобы кому-нибудь постороннему. Впав в глубокую депрессию, Степанищев наложил на себя руки. Но это случилось гораздо позже. А на тот момент в кафе воцарилась могильная тишина. Братки, вроде даже, дышать перестали. Стас наставил ствол на ближнего к себе и уже выдал свою собственную фразу, которую приготовил загодя:
– Кто хочет, чтобы я руководил вами, тот пусть остаётся. Кто против, ещё не поздно присоединиться к говноеду.
От зияющего зрачка "тэтэшника" исходила холодная, немая угроза, а Громов прямо-таки лучился какой-то притягивающей космической энергией. Это сочетание достигло мозгов бандитов и окончательно подавило их волю. Все остались на своих местах.
– Ну что ж, значит договорились.
– Громов одарил Коляна голливудской улыбкой.
– Прижимать вас не буду. Сделаю всё, чтобы бригада процветала.
И всё-таки чудеса имеют место быть в реальной жизни. У Стаса всё получилось! Крутые бандиты не изрешетили его пулями и не замуровали живьём в бетон, как это могли сделать с любым самозванцем. Его без ропота приняли на высокую, почётную должность бригадира.
Своё обещание Стас сдержал. До того чёрная слава бригады спустя несколько месяцев сделалась ещё чернее. Братки Громова контролировали половину всей экономической деятельности города, регулировали смертность и рождаемость, делали криминальную погоду в доме, и по-прежнему клали на все законы с прибором. Чем вызывали злобный скрежет зубов у уголовников, и заставляли периодически икать правоохранительные органы. Но работали грамотно - ни те, ни эти им не могли ничего предъявить. И всё благодаря блестящему уму, хитрости, изворотливости и феноменальной интуиции нового бригадира. Любое дело Стас просчитывал до мелочей, и всегда оставался в выигрыше. Его имя было на слуху, но сам он старался держаться тени своего громкого имени. В неминуемых в таких делах кровавых разборках за передел сфер влияния и прочих криминальных делишках участвовал мало. Он был мозговым центром, генератором ценных идей, Головой. И братва с этим считалась.
Стас постоянно подсвежал бригаду новыми силами, вносил изменения в её внутреннюю структуру. Так, с его подачи, в бригаде появились командиры, командующие небольшими звеньями "пехоты". Оружейник, головой отвечающий за "подкованность" бойцов. Кассир или хранитель общака, а также собственная служба разведки. Наркотике в бригаде категорически запрещались. Алкоголь употреблялся в меру, исключение составлял только сам бригадир. Занятия на спортивных тренажёрах были обязательными для каждого - в день не менее двух часов. По предложению лидера была введена "визитная карточка" бригады - надорванный по одному краю доллар, которая впоследствии стала символикой громовской братвы. Кроме того, бригадир предложил простым быкам пересесть со своих иномарок на детища отечественного автопрома, дабы излишне не светиться. Быки восприняли совет, как приказ. Итак, бригада в полную силу цвела и пахла.
Вскоре Стас въехал в собственную просторную, евронавороченную квартиру, обставленную шикарной мебелью и до отказа напичканную фирменной разносортной аппаратурой. Прикинулся бригадир по последнему писку моды, раскатывал
Наконец-то наступил день, который Громов ждал с превеликим нетерпением. День звонка Василия. Стас был убеждён, что приготовленные им подарки - неплохая квартирка, нулячая иномарочка, крутой прикид с обязательными по тому времени бандитскими аксессуарами: золотая цепь в палец толщиной, фирменные "рыжие" часы, приличная сумма в твёрдой валюте на первое время и, конечно, шикарный приём с длинноногими красотками, сгладят шероховатости его тюремного бытия. Близкое окружение Громова было загодя предупреждено, что в бригаде очень скоро место нынешнего помощника займёт другой, относиться к которому необходимо так же, как к с самому бригадиру. С большим уважением. Братки не протестовали. Кореш бригадного - их кореш.
Однако, свита Стаса в этот светлый день осталась в машинах, припаркованных на привокзальной площади. На перрон Гром поднялся в гордом одиночестве. Поезд прибыл точно по расписанию. Из достоверного источника Громову было известно, что Василий Стрельцов едет в первом вагоне. К нему, особо не рисуясь, Стас и направился. Он встал как вкопанный в десяти метрах от дверей вагона. Просто застыл в изумлении. Василия едва ли не на руках снимали с подножки недруги его бригады - уголовники, во главе с малоизвестным ему лично Бароном - болезненного вида мужичком за пятьдесят. В голове никак не укладывалось, за какие такие заслуги "синие" лобызаются с Василием, проявляют к нему почёт и уважение? "Глянь-ка, Васька будто не срок мотал, а косточки на курорте грел, - провожая взглядом монументальную фигуру Стрельцова, резко контрастирующую с тощими телами зэков, оценил Гром.
– А на моей с ним свиданке выглядел он гораздо хуже". Смешавшись с людским потоком, Громов вошёл в здание вокзала, держась на приличном расстоянии от "синей" процессии. Вышли на привокзальную площадь. Громов видел, как Василия под белы ручки усаживают в чёрный "Мерседес", и как потом кавалькада из нескольких крутых иномарок резво стартанула с парковки.
Стас вернулся к своим.
– Не приехал. Видно, до родственников подался, - с напускным безразличием пояснил он причину своего одиночного возвращения.
Братве, в общем-то, было по барабану.
Немногим позже выяснилось, что в городе, как на дрожжах выросла новая бандитская группировка, численностью и качеством беспредела не уступающая самой беспредельной Громовской. Разница была лишь в том, что в её состав в большинстве своём входили персоны ранее судимые, и новая бригада свято чтила неписанные законы. Руководил бригадой недавно откинувшийся Василий Стрельцов.
Подарки Громова ему были нужны, как козе баян. У Васи имелось всё: квартира, клеевая тачка, дача, деньги и авторитет. Стрельцов напрочь позабыл о Стасе, как своём друге, будто такогого и не было никогда. И не только позабыл - причислил к своим кровным врагам. Вася постоянно искал повода для мясни с Громовскими. Стас конфликтов с Битюговскими избегал, пока в один прекрасный момент его терпение не лопнуло...
Стас подробно описал Кочану события прошлой осени. Рассказал и о подставе бригады под ментов, и о травле, учинённой Битюгом, и о гибели Татьяны с подачи этого козлюки, и о своём чудесном спасении, и о жизни у бабы Арии, и о своём твёрдом намерении наказать подонка. С каждым произнесённым словом ему становилось всё легче и легче, и в конце повествования, будто камень с души скатили.
Стас умолк лишь тогда, когда небо поменяло окраску с чёрного на серое, и ещё не погасшие звёзды светили уже тускло и безжизненно. Часы в квартирах и домах города показывали четверть третьего.
Глава 7.
Виктор слушал внимательно, не перебивая, лишь время от времени подавал рассказчику бутылку, дабы смочить горло. Местами сочувственно вздыхал и покачивал головой. По завершению сказа, с изумлением заметил:
– Да, Стас, тебе годков-то всего ничего, а хоть прям сейчас, с тебя книгу пиши.