Подробности войны

Коробейников Максим

– Понятно-то понятно, товарищ капитан, - вдруг начал Степанов говорить раздраженно.
– А вот такой вопрос. Разве можно доверить лейтенанту Гавриленко взвод? Тридцать человек. Я пока не доверил бы. Вот Тупиков - это командир, хоть и офицерского звания не имеет. Я не люблю старшего сержанта, но ведь на него можно положиться. Он не подведет. А этот, Гавриленко, в первом же бою хорошо если только сам погибнет, а то и весь взвод угробит.

– Ничего, - сказал я уверенно.
– Два-три боя проведет и научится. Не хуже Туликова

будет.

– Понятно, - сказал Степанов.

– Что вам понятно?
– спросил я его.

– Понятно, почему мы столько народу положили.

– Почему?
– спросил я его, это начинало меня раздражать.
– Ну-ка, расскажите.

– Да вот если такие над нами поставлены, разве мы будем воевать хорошо?! Ему вначале отделением бы покомандовать.

Признаюсь, это меня обидело: я ведь тоже был значительно моложе Степанова. Но он спохватился сразу:

– Я вас не имею в виду. Хотя и тех, кто постарше вас будут, повыше, я тоже почистил бы.

– Ну кого, например?

– Да вот того майора, например, который меня в штрафную роту отправил.

– За что?

– Да ни за что...

– Не может быть, чтобы ни за что.

– Так что было-то. Началось с того, что свидетелем трусости оказался. Бегу я по траншее. Немецкую контратаку отбивали. А он, гад, в лисьей норе, забился в самый угол. Думал, убит. Тронул его, живой. Дрожит.

Я его спрашиваю: "Что, майор, испугался?!" А он аж синий со страху, ничего не сказал. Вытащил его оттуда, автомат в руки сунул. "Приходи, говорю, - сюда чаще, привыкнешь!" Потом, когда бои кончились, мы приспособили захваченный немецкий "телефункен" передачи слушать. А он узнал и пропаганду мне приписал. Никак я не мог оправдаться. Вот подлец какой, а ведь майор! Две шпалы носил...

Разговор со Степановым так и не получился. Еще беседовали с ним не однажды. И всегда его позиция была сильной. В его словах я чувствовал не только убежденность, но и правду. Потому свое мнение навязать ему не удавалось: я видел, что он расшатывает что-то устоявшееся и привычное в нас, но нельзя было не согласиться также, что это "что-то" и мешает нам. Вскоре Степанов вступил в конфликт с Тупиковым. На тактических дивизионных учениях мы совершали длительный и трудный марш. Командир отделения сунул в руки Степанова вещмешок и сказал:

– На-ка, понеси...

Сержант недавно прибыл в роту и крутого нрава Степанова не знал, поэтому распорядился так легко и привычно. Степанов швырнул вещмешок в сторону. Сержант прикрикнул, не ожидая, что сопротивление солдата будет стойким:

– Отставить, Степанов! А ну-ка возьми! Я приказываю!

Степанов со злостью ответил:

– Пошел ты со своим мешком!

И отбросил его ногой еще дальше. Тогда сержант подошел не спеша к нему и схватил за грудь. Степанов откинул его от себя так, что сержант не удержался на ногах, упал на спину и ударился головой о землю.

Старший сержант Тупиков, старшина роты, на глазах которого разыгралась эта схватка, сказал:

– Ну погоди, Степанов, я тебя проучу!

– Проучи-проучи... Много вас таких учителей было у меня!

Сержант, сконфузившись, поднял вещмешок, накинул на плечи лямки и отошел в сторону. Но Тупиков долго смотрел в упор на Степанова и не думал проходить мимо такого безобразия. Он был кадровым сержантом. До войны прослужил: два года, службу знал твердо и командирскими качествами обладал в полной мере.

Случай проучить Степанова подвернулся вскоре. Рота после учений вышла на тактические занятия. Была поставлена задача: на высоте, около деревни, вырыть две траншеи полного профиля на роту, связать их ходами сообщения и замаскировать выброшенную землю.

Каждому солдату был выделен участок работы и дневная норма. Все стали окапываться. Степанов вы полнил задачу раньше всех, сел да так и сидел неподвижно, пока к нему не подошел старшина,

– А ты почему сидишь?

– Я свою норму выполнил.

– А другим, товарищам по оружию, помочь не желаешь?

– Вот это я уж делать не обязан... Они лясы точат, а я за них работай? Помогай дармоедам? Вкалывай во всю силу?

– И в бою так же будешь?

– Как так?

– А вот так - лишь бы меня не трогали, а остальные меня не интересуют

– В бою мы еще посмотрим, кто как будет... Как бы мне тебя учить не пришлось. Больно вы здесь храбрые!

– Была бы моя воля, Степанов, я бы тебя давно в штрафную загнал.

Степанов насмешливо посмотрел на Туликова и сказал грубо:

– Не пугай. Там тоже люди, не хуже тебя.

– Не хуже, говоришь?

– Такие же, как везде. Есть хорошие, есть и плохие.

– Посмотрим, как ты запляшешь, когда опять туда пойдешь.

– Ну и пойду. Не бойся, на колени не встану.

Старшина Тупиков выпрямился во весь свой огромный рост и, заканчивая разговор, отчеканил:

– Я не люблю, когда подчиненные не выполняют приказания начальников. Запомни это.

Я подошел к ним совсем близко и, внимательно разглядывая каждого, подумал: "Нашла коса на камень". Тупиков спросил меня:

– Разрешите, я поговорю с ним, товарищ капитан, с глазу на глаз?

Я не возражал. Тупиков и Степанов пошли рядом. Со скрипом открыли пустой, брошенный хозяевами амбар и вместе вошли. Дверь, закрываясь, тоже скрипнула.

– И что это за человек такой?
– спросил меня солдат, смахивая рукавом гимнастерки пот с раскрасневшегося лица.
– Ни друга у него, ни приятеля... Вот, товарищ капитан, дома у меня, кажись, кроме бабы, ни одного друга не было. Да и с ней какой разговор? Не с кем было слова перемолвить. Все работа, да работа, да трудности, да нехватки. А здесь...