Подруга по контракту
Шрифт:
Легким движением руки я приподняла за подбородок его лицо:
— Главное, не шевелись.
Он замер. Замер с таким беззащитным выражением лица, что сердце у меня сразу решило биться в два раза быстрей.
Я осторожно распаковала пузырек с каплями, а потом мельком глянула инструкцию к ним. Павел слегка побледнел и вжался в спинку дивана.
— Ты что, боишься? — не поверила я.
— Твоя ловкость не внушает мне доверия, — ворчливо пробормотал он. — А глаза мне еще
— Расслабься и предоставь дело профессионалу. Дышать, кстати, можно.
— Спасибо, — он ни секунды не сводил с меня напряженного взгляда.
Я открыла пузырек и приблизилась к Павлу почти вплотную, осторожно коснулась его щеки. Он легонько дернулся.
— Так! Я же просила не шевелиться!
— У тебя просто руки холодные, — произнес он странным голосом.
Наши лица оказались близко-близко, и у меня самой перехватило дыхание. От Павла умопомрачительно пахло: ветром, солнцем и морской свежестью.
Черт, еще секунда и у меня будут дрожать руки…
Я постаралась сосредоточиться исключительно на воспаленных глазах прямо передо мной. Быстро оттянула нижнее веко левого и впрыснула туда сразу несколько капель. Павел заморгал:
— Щиплет!
— Сейчас пройдет, — я осторожно стерла покатившуюся по его щеке слезинку.
Мною вдруг завладели совершенно идиотские желания: мне захотелось поцеловать то самое место, по которому только что скользнула слеза, захотелось очертить пальцами красивые мужские скулы.
Но, конечно, ничего из этого я делать не стала. Я чуть отодвинулась и демонстративно нахмурилась:
— Теперь другой.
Павел через силу перестал моргать и снова замер. Я быстро накапала лекарства в уголок его второго глаза, а потом сразу отступила. Меня почти трясло. Трясло от странного наваждения, которому совершенно не было объяснения.
— Не думаю, что сейчас тебе стоит садиться за руль.
Он снова зажмурился:
— Я понимаю. Я уже позвонил Аркадию Матвеевичу. Он подъедет минут через двадцать.
— Хорошо, — кивнула я, закручивая и возвращая ему пузырек. — Через пару часов лекарство надо будет еще раз закапать.
Павел как будто смутился:
— Спасибо за помощь, но думаю, в следующий раз я и сам справлюсь.
— Как хочешь, — пожала плечами я.
Сказать по правде, мне и самой не хотелось повторять еще раз эту процедуру: слишком уж странно мое тело на нее отреагировало.
В гостиную заглянула Марта Петровна:
— Павел Андреевич, у меня все готово: бутербродов наделала, сложила. Еще салат вам запаковала.
— Очень хорошо.
Она замешкалась:
— А может, вы еще чаю выпьете? Я булочек напекла.
— А давайте! — добродушно
Лицо Марты Петровны расцвело от радости.
— Сюда принести?
— Да зачем? Не надо, мы лучше на кухне посидим
— Поняла, сейчас накрою, — Марта Петровна поправила фартук и совершенно беззвучно выплыла из комнаты. Не человек, а привидение какое-то!
— У нас будет пикник? — весело уточнила Виола.
Павел улыбнулся:
— Конечно! На воздухе всегда хочется есть.
Через пять минут мы уже сидели за столом, а домработница все таскала и таскала из холодильника всякие угощения: джемы, печенье, разные булочки.
— Марта Петровна, остановитесь! — забеспокоился Павел. — В нас просто физически не влезет столько еды. Больше ничего не надо! Лучше присядьте, выпейте с нами чаю, — он встал и заботливо отодвинул для Марты Петровны стул.
Она немного сконфузилась, но перечить не стала. Села с нами.
— Как ваша внучка себя чувствует? — чуть погодя спросил Павел.
— Очень хорошо, — улыбнулась Марта Петровна. — Уже понемножку ходит. С палочкой, конечно, но все же, — у нее вдруг задрожал голос. — Спасибо вам еще раз за помощь. Если бы не вы, даже не знаю, где бы мы взяли деньги на операцию!
Павел смутился, постарался перевести разговор на погоду, а потом у него тренькнул телефон. Взглянув на экран, «братец» покачал головой:
— А вот и Аркадий Матвеевич подъехал. Кстати, Марта Петровна, а не хотите с нами — на пикник?
Домработница стремительно переменилась в лице:
— Вы уж меня, Павел Андреевич, извините, но я к этому хаму в машину никогда не сяду.
Он удивился:
— Но почему?
Домработница шмякнула чашкой по столу, а потом гневно вздернула нос:
— Аркадий неприятен мне как личность.
— Бедный мужчина! — воскликнула я с деланным сочувствием.
Все повернулись ко мне, а Марта Петровна почти испепелила меня взглядом:
— Это еще почему?
— Вы ему нравитесь, а он вам неприятен.
На несколько секунд повисла пауза, а потом Марта Петровна натянуто рассмеялась:
— Милочка, да с чего вы взяли, что я ему нравлюсь?
— Так он мне сам сказал.
— Серьезно? — Павел посмотрел на меня с недоверием.
— Ага. А еще он сказал, что как-то Марту Петровну серьезно обидел, но не смог подобрать слов, чтобы извиниться. Очень стеснялся.
Марта Петровна даже раскраснелась:
— А вы ничего не путаете, Лидочка?
— Да мы же только вчера с ним беседовали. Как я могу что-то путать?
— Ну не знаю… — она быстро опустила глаза, однако в них лучилось удовольствие.