Подрывник
Шрифт:
С охотой в полицию шли уголовники, выпущенныё из тюрем немцами. Захваты городов немцами в начале войны происходили иногда настолько быстро, вывезти уголовников в тыл не успевали. Не до осуждённых было: не успевали вывезти деньги и ценности из банков, художественные ценности из музеев — даже архивы просто жгли. Красная Армия покидала города, и многие жители хотели бы уйти, но не было возможности. Остро не хватало транспорта, горючего, а над головой летали немецкие истребители, расстреливая колонны беженцев.
Попав в полицию, уголовники пьянствовали и мародёрствовали,
С такими нелюдями пришлось столкнуться Саше.
Он шёл к Минскому шоссе, на север от хутора — решил разведать обстановку на самом оживлённом и загруженном шоссе Белоруссии. В своё время оно довольно сильно было повреждено при бомбёжках и артобстрелах обеими сторонами, а также проходившей по нему гусеничной техникой. Но немцы его отремонтировали и активно использовали.
Саша был в немецкой форме и с карабином. В правом кармане брюк лежал пистолет, в левом — нож в чехле. Двигался он налегке, без груза, потому шёл быстро.
Он остановился перемотать портянку, стянул сапог и поставил ногу на пенёк — показалось, что портянка намотана неплотно и натирает ногу. В это время сзади раздался щелчок затвора и голос:
— Руки вверх!
Сашу как будто холодной водой окатили — во рту сразу пересохло. Блин, как же это он так глупо попался? Это он-то, опытный воин — и не услышал, что кто-то идёт за ним? Или неизвестный уже находился здесь?
Саша поставил босую ногу на землю, поднял руки и медленно повернулся.
Шагах в десяти от него стоял парень в ватнике с винтовкой в руках, щерился фиксами на верхней челюсти, а на правой руке синела наколка.
— Ружьецо-то брось, камарад.
Саша снял ремень карабина с плеча и опустил карабин на землю. Сбоку, слева из-за деревьев вышли ещё двое — тоже в ватниках и с винтарями. Саша обратил внимание — глаза у них были припухшие, заплывшие, как с похмелья. И что ещё сразу бросилось ему в глаза — бород ни у кого не было.
— Кого спымал, Тимоха?
— Да вот, вроде немец!
— И что он тут делает?
— Портянку перематывал.
— Дурень ты, Тимоха! Что немец в лесу один делает?
— Откуда мне знать?
— Вообще-то немцев мы не имеем права задерживать, Гёзе нам голову снимает.
— Попридержи язык!
— Откуда немцу русский язык знать?
Как только Саша услышал про Гёзе, шефа гестапо в Пинске, в голове его как щёлкнуло. С какой стати партизанам бояться Гёзе? Ведь совсем недавно Михась при встрече упоминал это имя. Надо же, пригодилось. Никакие это не партизаны, а бандиты.
— Тимоха, проверь у него документы. Если есть, надо отпускать.
— Да шлёпнуть его, и все дела.
— Если Гёзе узнает, болтаться тебе на виселице.
Тимоха подошёл к Саше.
— Аусвайс!
Саша показал на левый нагрудный карман.
Тимоха сам расстегнул пуговицу и достал солдатскую книжку парашютиста.
— При документах немец.
— Неси сюда, посмотрим.
Тимоха направился к двум бандитам. Один из них явно был старше. Он-то и допустил ошибку: повернувшись к Саше спиной, он закрыл его от двоих своих сообщников. Другого случая могло не представиться.
Саша выхватил из кармана «парабеллум» и передёрнул затвор.
Тимоха ещё не успел среагировать на этот характерный и привычный многим военным звук, как Саша выстрелил ему в спину, сделал шаг в сторону и дважды выстрелил по лжепартизанам.
Старший, который давал указания Тимохе, сразу упал, а второго Саша ранил. Тот вскрикнул, повернулся, пытаясь убежать, да разве от пули убежишь?
Саша выстрелил ему в спину. Подбежав к старшему, для верности выстрелил ему в голову.
Тимоха тоже был ещё жив — лежал без сознания и хрипел. Саша добил его. Расстегнул на убитом ватник и рубашку — вся грудь была в наколках. Стало быть, не ошибся он, уголовники это.
Он обыскал убитых, и под подкладкой ватника у старшего обнаружил бумагу на немецком языке с подписью и печатью. Наверняка при встрече с немцами или украинскими карателями бумага должна была подтвердить, что они — немецкие пособники.
Саша присел на пенёк, намотал-таки злосчастную портянку и натянул сапог. Пальцы рук мелко дрожали — ведь едва не влип. А он-то хорош, не обнаружил засады, пёр, как кабан. Впредь надо осторожнее быть: лес — не чистое поле, где далеко видно. Засада может быть в любом месте. Только случай, неподготовленность, уверенность в своей наглости и непрофессионализм лжепартизан позволили ему выкрутиться из чрезвычайно опасной ситуации. И форма с документами не помогли, лишь дали возможность выиграть несколько минут. А был бы он в ватнике и при оружии — могли бы, не разбираясь, выстрелить в спину.
Он вытащил из руки убитого Тимохи солдатскую книжку и вернул её в карман. Фотография на ней не его, и никакой проверки он не выдержит, но свою роль солдатская книжка сыграла.
Похоже, пора убираться отсюда, как бы на выстрелы чужие не пожаловали. Лжепартизан могло быть не трое — только часть банды.
Собрав оружие и патроны, Саша вернулся на хутор. Бросать оружие не хотелось — оно могло достаться врагу или без толку заржаветь под открытым небом. Его разведка на сегодня сорвалась, но он остался жив, выкрутившись из смертельно опасной ситуации.