Подсадная невеста для фальшивого жениха

Седлова Валентина

Но хотя они молчали, диалог все равно продолжался. Глаза спрашивали, получали ответ, недоумевали, переспрашивали... То, что не могли сказать глаза, говорили руки – легкие, мимолетные касания и поглаживания. От всего этого у Женьки кружилась голова, словно время повернуло вспять и не было еще в ее жизни ни тяжелых разочарований, ни кровью завоеванных побед. Просто два человека сидят рядышком, стараясь подобрать ключики к сердцу друг друга.

Женька пыталась справиться с наваждением, твердя себе, что все самообман и фантазии, между ней и Сашкой ничего нет и быть не может, но безуспешно. Ей, истосковавшейся по нормальному мужскому

вниманию, остро не хватало всего этого: доморощенной романтики, маленьких секретов, запаха чужого разгоряченного тела. Даже надвигающейся грозы не хватало!

И все-таки это безумие! Зачем она вновь позволяет себе мечтать, да еще и о том, что никогда и ни при каких условиях не сможет осуществиться?

По крыше беседки забарабанили первые капли дождя. Операторы, заметно нервничая, переглянулись.

– Ну что, побежали в дом, пока не промокли?

– Не хочу! – из чистого упрямства воспротивилась Женька, представив, как в одно мгновение разрушится очарование этого странного свидания.

Операторы, не сговариваясь, тоскливо вздохнули. Сашка же улыбнулся и воспринял все как должное.

Но уйти им все-таки пришлось. Через пять минут дождь превратился в ливень, а бешеные порывы ветра мигом забросали их холодными водяными брызгами.

– Бежим? – спросил Сашка.

– Бежим! – не стала на этот раз упорствовать Женька.

Когда они, веселые, мокрые и взъерошенные, поднимались по лестнице, Сашка вдруг предложил:

– Хочешь, пойдем ко мне, посидим, раз уж погода нас так подвела?

И Женька, ругая себя последними словами, согласилась.

Они с комфортом расположились на Сашкиной кровати, точной копии той, что стояла в Женькиной комнате. И замолчали. Хотя операторы остались там, на первом этаже, наличие в комнатах следящей аппаратуры откровенности не способствовало. А язык жестов, мимики и прикосновений еще в беседке сказал обоим слишком много того, что просто немедленно требовалось обсудить и подтвердить или опровергнуть.

Первым сдался Сашка.

– Жень, не знаю, как начать. Для меня, откровенно говоря, это все внове. Черт, теряюсь и мямлю, как мальчишка! Жень, я тебе хоть немножко нравлюсь?

– Нравишься. Даже очень, – ответила Женька, мысленно застонав. Ну когда же она научится сдерживаться, а?

– Знаешь, ты мне тоже очень нравишься. Я понимаю, что трудно объективно говорить о человеке, которого в первый раз увидел меньше двух недель назад, тем более что мы с тобой почти ничего друг о друге не знаем. Но я чувствую, что ты очень хорошая и добрая девчонка. И очень хочу, чтобы тебе повезло в этом шоу!

– Ты хотел сказать – нам повезло?

– Да, извини, оговорился. – Сашка смутился, но продолжил: – Только, понимаешь, шоу – это ведь не главное. А мне очень хотелось бы, чтобы мы по-настоящему стали с тобой друзьями.

– Так друзьями или супругами? Извини, но для меня эти понятия плохо уживаются между собой.

– Для начала – друзьями. Но лукавить не стану и прямо скажу, что надеюсь на большее. Наверное, ты не поверишь, но я... влюбляюсь в тебя!

Женька опешила. Такого признания она от Сашки уж точно не ожидала. И как ей к этому относиться? А вдруг это всего лишь очередная провокация? А что – очень даже может быть! Ее «жених» каждый раз подлизывается к ней перед тем, как нанести удар и растоптать в ее душе ростки добрых чувств к нему. Похоже, и сейчас происходит то же самое. Сначала – предложение наказать

Альбину с купанием той в грязной водице Москвы-реки. Разумеется, она, Женька, от такого поворота сюжета млеет и тает. И даже вроде бы не догадывается о том, что все было заранее подстроено! Неспроста ведь Альба вместо того, чтобы обматерить их до седьмого колена, стрелой прошмыгнула в машину и всю дорогу до особняка сидела тихо, как мышка. Значит, таков был план и она не могла пойти против своего начальства, вынудившего ее так поступить.

Но что же в итоге получается? Сейчас она по идее должна зардеться и признаться Сашке, что тоже неровно к нему дышит. Затем умиленное воркование, она чувствует себя счастливейшей девушкой на свете, после чего «жених» внезапно должен на нее нарычать и довести до слез. Ей это нужно?

Разумеется, вопрос был риторическим. Женьке совершенно не хотелось в очередной раз чувствовать себя дурочкой, которую без особых усилий обвели вокруг пальца. Да и сколько можно наступать на одни и те же грабли? Раз? Два раза? Пять?..

– Почему ты молчишь? – спросил ее Сашка.

– Знаешь, я, наверное, пойду к себе. Что-то голова разболелась. – Женька поднялась с кровати.

– Постой! Мы ведь не договорили!

– А ты уверен, что это надо?

– Женя, я тебя не понимаю!

– Спокойной ночи. Спасибо за сегодняшний день, все было просто супер!

– Женя!

Женька зашла к себе комнату и быстро заперла за собой дверь. Потом проделала то же самое со второй дверью. Все, она в безопасности. Сашка пробовал было стучать и звать ее, но, видимо, понял бесперспективность этого занятия и замолчал.

На щеку спрыгнула слезинка. Женька шмыгнула носом. Почему с ней так обходятся? Почему позволяют шутить над самым сокровенным? Так она и поверила в Сашкину любовь! Да на нем небось девки гроздьями виснут, еще бы – такой представительный парень! А он тут ей дифирамбы поет, ага! Очень хочется поверить, да вот беда – мешает что-то! То ли то, что дело на шоу происходит, то ли то, что Сашка – актер, к тому же неоднократно умудрившийся довести ее чуть ли не до истерики.

Впрочем, ее ведь предупреждали, с чем придется столкнуться. Хочешь миллион – изволь расплатиться собственными нервами. Совершенно адекватная плата: одна слезинка – один рубль. «А на миллион ты еще не наплакала, так что вперед, девочка!»

За окнами страшно ухала и грохотала гроза, поэтому Женька закрыла форточку, чтобы не слышать завывание ветра и раскаты грома. В комнате стало потише, но ненамного, поэтому Женька, даже не раздеваясь, с головой нырнула под одеяло.

В щеку впился бумажный уголок. Странно, это еще что за фантик? Она вроде бы конфеты в постели не ест, нет у нее такой привычки, да и конфет тоже нету. Так кто же здесь побывал?

Злополучная бумажка оказалась запиской, в которой четким почерком Альбины было выведено: «Ты об этом еще пожалеешь, дрянь!»

Женька поняла, что уже решительно ничего не понимает. Так была ли предупреждена Альбина о том, что ее собираются столкнуть за борт, или нет? А может быть, ей просто не понравилось то, как Женька смотрела на нее там, на трамвайчике? Или позже, когда они все вместе пылили на микроавтобусе в сторону особняка? Что же здесь происходит, черт возьми?!

Но как тогда быть с Сашкиным признанием? Был ли он искренен пять минут назад, или просто разыгрывал очередную комедию из числа сценок, заботливо заготовленных для него штатными сценаристами?