Подумай дважды
Шрифт:
Сима знала, как выглядит со стороны. Отстраненная, сдержанная, почти холодная. Не так уж трудно казаться такой, когда рядом нет того, кто вызывает сильные чувства. Но сейчас он рядом и не спускает с нее глаз, а каждая клеточка ее тела тянется к нему, как к источнику настоящей жизни, полноценного женского счастья. Она слишком давно мечтала о нем, хоть и прятала надежды настолько глубоко, что периодически забывала о них.
Сима сглотнула и молча наблюдала за тем, как Бритт приближается к ней — неспешно, но неумолимо.
Он остановился, почти навис за счет немалого
Какое-то время Егор лишь поглаживал большими пальцами ее шею, ласкал взглядом — таким нежным, что ее сердце откликалось на его призыв щемящей болью. Она вспомнила, как отчаянно любила Бритта в юности и как сильно страдала позже. Ей хотелось бы защититься от этого чувства сейчас, но она понимала, что это невозможно. Видимо, ей суждено любить только его — единственного для нее.
Когда Егор ее поцеловал — собственнически, глубоко, Сима не стала сопротивляться. Она позволяла ему так вести себя в юности. Глупо выказывать ложную скромность теперь. Тем более, когда она сама желает того же.
Сима ухватилась за пояс его брюк, чтобы не упасть, и отвечала, открыто демонстрируя желание. Узнав его, он прижался к ней настолько близко, насколько позволяла одежда и ее податливое тело. Она поняла, что он расстегивает пуговички на спинке платья, и вытащила рубашку из его штанов. Егор что-то глухо пробормотал и отстранился, посмотрел на нее горящим взглядом и усадил на кровать. Сима понимала, что вот-вот может произойти, но уже не могла контролировать ни себя, ни сам процесс. Ее чувства перешагнули через рубеж, до которого хоть немного подчинялись разуму.
Егор стащил с себя рубашку, расстегнув лишь несколько верхних пуговиц, сел рядом. Затем он опустил лиф ее платья, помог освободить руки. Оно смялось у талии, но это не беспокоило Симу. Глаза Егора ощупали ее грудь, прикрытую изящным кружевом, а затем это сделали его руки. Она выгнулась навстречу, а он завел руки за ее спину и быстро справился с застежкой. Почти невесомые чашечки упали ей на колени. Сима с неожиданным смущением посмотрела на Егора, невольно вспомнив, что он встречался с моделью, демонстрирующей белье, и обладающей восхитительными формами. Вряд ли Серафима могла с ней конкурировать. Его восхищенный взгляд успокоил ее и польстил, а благоговение, с каким он принял в ладони незащищенные полушария, а затем поцеловал, вызвало в ней восторг.
Она ни на миг не усомнилась, что ему нравилось то, что он видел. И ей тоже. Они будто заново знакомились друг с другом. Не удивительно, с их последней близости прошло много времени. Оба изменились, стали старше. Прежде Сима ни за что не решилась бы коснуться его широкой груди, провести по плечам, наслаждаясь упругостью кожи и силой мышц, но теперь с нескрываемым удовольствием сделала это. Он застонал и снова поцеловал ее, понукая впустить внутрь. Она приоткрыла рот, покоряясь — его губам и рукам. Одна из них уже подняла кверху подол платья и нашла обнаженную кожу над чулком.
Сима задрожала, на какое-то время остановила продвижение ловких пальцев,
— Хочу, чтобы тебе было хорошо, как никогда прежде. Чтобы ты содрогалась в моих руках, и мы оба знали, что это сделал я.
Его хриплый шепот почти довел ее до оргазма. Она не сомневалась, что все будет именно так, как он сказал. Серафима закрыла глаза и склонила голову ему на плечо.
— Напиваешься, Грибов?
Кеша встретил Лору неприязненным взглядом. Эта женщина умудрялась появляться именно тогда, когда он не хотел видеть знакомых и уж тем более выслушивать нравоучения.
— Мои деньги. На что хочу, на то трачу. Чего тебе надо?
— Я вообще-то пообедать пришла. Ресторан — общественное место.
— Шла бы в какое-нибудь другое место. Через дорогу тоже есть неплохое заведение.
— А мне здесь нравится. Кстати, у меня есть такое же право здесь находиться, как и у тебя.
— Пересядь за другой столик, а то у меня пропадает аппетит.
— Не хочу.
— Точно?
— Сколько раз повторить? Кстати, как твой племянник? Ты уже придумал ему имя?
Кеша подумал, стоит ли говорить с Лорой на эту тему, и решил, что это ничем не грозит Малышу.
— Адам.
— У тебя, оказывается, есть фантазия. А как Элла?
— Без изменений.
— Сочувствую.
Кеша посмотрел на женщину, сидящую напротив, ожидая увидеть… Он сам не знал, чего ожидал, но заметил сочувствие — искреннее и поэтому неожиданное. Вместо того чтобы продолжать переругиваться с ней, он просто ответил:
— Спасибо. Я собираюсь стать его опекуном.
— Правда?! Неожиданно. Но ты все правильно решил. Когда забираешь его из роддома?
— Завтра.
— А комнату приготовил?
— Еще нет.
— Так это же самое главное! — взвилась Лора.
— Я нашел няню.
— А кроватка, памперсы, одежки, бутылочки и все остальное?
— Я думал, что няня…
— Плохо думал. Собирайся.
— Куда?
— Поедем в детский магазин, аптеку. В общем, по дороге я придумаю, куда еще.
— Но я еще не доел.
— Привыкай.
— Лора, зачем ты это делаешь?
— А кто тебе поможет, кроме меня? Не смей впутывать в это Симу. Лучше дай ей развод.
— Это тебя не касается.
— Меня и Адам не касается, но я же вмешиваюсь. Поторопись, у меня мало времени.
Глава 20
Она замерла в его объятиях. Мужские руки крепко прижимали ее к твердой, широкой груди. В тишине раздавалось тяжелое дыхание — ее и Егора. Симой овладело блаженное бессилие — редкое ощущение, во всяком случае, для нее. Ей хотелось удержать эти мгновения хоть ненадолго и в то же время испытать еще что-то настолько же волнующее. По сути, она согласилась бы на все, что мог предложить ей Бритт, ни минуты не сомневаясь, что это того стоило. Они еще не добрались до главного, а она уже почувствовала нечто, не поддающееся описанию.