Подвал

Алексей Смирнов

Подвал

– Итак, устраивайтесь поудобнее. Мы с вами подошли к главному пункту нашего общения. На протяжении нескольких дней мы знакомились друг с другом, обменивались информацией, налаживали контакт. Сегодня же мы логически завершим вводный период, проведя само, с вашего позволения, лечение. Методика, которой я намерен воспользоваться, широко известна. Ее название звучит так: "вызванная символическая проекция". Для успешного ее применения я должен применить гипнотическое внушение. Спрашиваю еще раз: не боитесь ли вы гипноза?

– Доктор, мы уже говорили об этом. Я согласен и

ни капельки не боюсь.

– Превосходно. Главное, как вы понимаете, полное доверие. Это основа основ. Тогда, если угодно, несколько слов о том, что вам предстоит. Вам придется в определенной степени отключиться от внешнего мира и не слушать ничего, кроме моих инструкций. Предлагая вам вообразить ряд символических картин, я попытаюсь обратить ваше внимание на сокровенные глубины вашего "я", постараюсь помочь вам заглянуть в тайники вашего подсознания, очистить их от давних, годами копившихся страхов и выйти обратно в жизнь свободным, раскрепощенным человеком. Я подчеркиваю: попытаюсь. Очень многое зависит лично от вас, от полноты вашего погружения в глубины бессознательного. Готовы ли вы?

– Да, я готов.

– В таком случае прошу вас расслабиться, сколь это возможно. Сосредоточьтесь на вашем дыхании. Вдох-выдох... Дыхание глубоко и равномерно... Равномерно и ритмично... Вы воспринимаете себя лежащим здесь, на кушетке... вы чувствуете каждый свой орган, каждый член тела как часть вашего "я"... Дыхание глубокое и ровное... Вы слышите, как за окном стучит и убаюкивает вас дождь... Ваши мышцы полностью расслабляются, и вы продолжаете ощущать их расслабленными и налитыми приятной тяжестью... Постепенно вы перестаете воспринимать посторонние звуки, вы слышите только мой голос... Вы полностью ему доверяетесь и следуете за ним туда, куда он вас позовет... Вы засыпаете, но по-прежнему слышите мой голос и способны отвечать на мои вопросы, когда это потребуется...

* * *

Ему шесть лет. Он робкий и застенчивый. Он боится своих сверстников. Он много болел и безвылазно сидел дома под присмотром дедушки и бабушки. Выброшенный ни с того, ни с сего во враждебный мир, он всех боится и поэтому со всеми приветлив и всем желает добра.

Дома - много игрушек: собаки, медведи, зайцы, и он их очень любит. А во дворе мальчишки гоняются друг за другом, вооруженные ружьями и пистолетами. Раньше пистолет не был ему нужен, но без пистолета не сыграешь в войну, и пистолет понадобился позарез. Мама купила и пистолет, и ружье, и пулемет, но его все равно не берут играть в войну, когда он, увешанный оружием, выходит из дома. Он околачивается в сторонке, потупив глаза и заискивающе улыбаясь, неразлучный с пистолетом. Может быть, попросить купить другой, побольше? Он закатывает скандал, и отец, философ-миротворец, негодует в связи с порочной тягой отпрыска к орудиям уничтожения.

* * *

– ... Представьте себе луг... широкий, просторный луг... ответьте мне, знаком ли вам луг, который вы представили?

– Да, знаком.

– Уйдите с этого луга, попробуйте перенестись на какой-то другой, вообразите совершенно незнакомое место... Теперь вы видите совсем новый, прежде не виданный луг... Попытайтесь его описать.

– Он выжженный, сухой, трава желтая и жесткая. Повсюду камни.

– Непорядок... Пошлите на этот луг теплый дождь, возьмите в руки лейку... На

ваших глазах луг зарастает мягкой темно-зеленой травой... она густая, пестрит множеством цветов... вам хочется зарыться в эту густую, мягкую траву с головой...

– Да, мне хочется зарыться в эту траву.

* * *

Он очень хорошо запомнил тот день. Особенно то, что было д о, п о с л е же словесного выражения не имело. Д о, измененное знанием п о с л е, ныне хранило отпечаток грозного предзнаменования, гриппозной прелюдии к бреду.

В то лето выдалось несколько насквозь дождливых дней, которые в конце концов сменились просто сырой погодой. Было пасмурно, свежо, сыпучий песок пляжа напитался влагой и отяжелел от тоски. С навеса, что над крыльцом, то и дело срывались капли, баламутившие воду в уже переполненной дождевой бочке.

Его заставили надеть рейтузы, хотя он их ненавидел, считая, что в рейтузах он больше похож на девчонку. Поверх велели натянуть мрачные грубые штаны до колен. Повоевав с домашними, он, захватив пистолет, вышел на крыльцо и сразу увидел в отдалении ватагу дворовых знакомых. Предводительствовал невысокий хулиганистый пацан, у которого не хватало верхнего резца.

* * *

– Вы покидаете луг... вы продолжаете путь... и на вашем пути вам встречается поток воды, текущий через равнину... Вглядитесь в этот поток, попробуйте его описать...

– Я вижу широкую реку. Вода в ней темная, ржавая... Очень глубоко, темно... дна не видно... Течение быстрое, но не слишком...

– На ваших глазах вода светлеет, становится прозрачной и чистой. Вам необходимо переправиться на другой берег... Вы входите... вода принимает вас, она прохладна и мягка, и вы плывете, вы достигаете противоположного берега... Не трудно ли вам было плыть?

– Немножко трудно. Чувствую усталость

* * *

Его заметили.

– Эй, толстый, иди сюда!
– крикнул щербатый.

Девчонка с коленками в ссадинах прыснула.

Он рванулся с места, остановился, потом все-таки неуверенно приблизился.

– А чего ты пришел?
– удивился щербатый.
– Чего тебе здесь надо?

Он, опешивший, стоял и молчал, не зная, как поступить. Наверно, лучше будет не связываться и уйти подальше, спрятаться за домом и там слепить шарик из красной глины - излюбленное занятие. Он уж совсем было собрался поступить именно так, но окрик его остановил:

– Толстый, стой! Куда ты намылился? Надо сначала поздороваться!

– Здрасте, - пробормотал он чуть слышно.

– То-то, - щербатый довольно улыбнулся.
– Знаешь, мы сегодня в войну играть не будем. У нас сегодня важное дело. Так что можешь оставаться с нами. Мы будем искать клад.

Клад! Он задохнулся. В глубине души он уже давно не хотел участвовать ни в каких играх. Он думал, что не сможет должным образом сыграть отведенную роль. В последнее время он испытывал облегчение, когда его отказывались взять в игру и с гиканьем устремлялись прочь, размахивая деревянными саблями и ножами. Сейчас на него ложилась серьезнейшая ответственность, и оплошать казалось делом страшным, катастрофическим по последствиям. Вдруг у него не получится искать клад так, как это принято? И тогда его снова высмеют, накормят песком, и он с ревом помчится домой - ведь в песке полно микробов и он может заболеть!