Подвиг пермских чекистов
Шрифт:
Детская беспризорность... С врагами революции бороться научились. Тут все ясно: их нужно уничтожать. А здесь враг — нищета, голод, безотцовщина. «Обратить свое внимание в первую очередь на заботу о детях» — таков приказ председателя ВЧК Дзержинского. В первую очередь!
Скопление беспризорников в Перми быстро росло. Гнал голод. Транспортной ЧК были организованы «летучие отряды» по установлению порядка на железной дороге. Детские дома не успевали принимать детей. Не хватало помещений, продуктов, оборудования. Эти заботы легли на плечи чекистов.
Было решено создать новый детприемник, образцовый. Чекисты подыскали хорошее здание. Здесь оборудовали прачечную, мастерскую,
Винокуров приехал в приемник к обеденному времени. Но в столовой никого не было. Его встретила воспитательница Желтышева, молоденькая девушка.
— Почему никто не обедает? — спросил он.
— Они обедают когда хотят. Меня не слушают,
— Чем же они сейчас занимаются?
— Кто чем. Многие на толчок ушли.
Винокуров обошел приемник. Он с состраданием смотрел на грязных детей, которые сидели прямо на полу или валялись на постелях.
...В этот день было созвано экстренное заседание комиссии по улучшению жизни детей.
Представитель губоно зачитал справку: число беспризорных, находящихся в детдомах и приемниках Пермской губернии, составляет 12 214 человек. Кроватей не хватает 8000, простыней — 8500, одеял — 7730, пальто — 6700. Детских домов в 1918 году было 45, а в 1921 году — 175. Хлеба выдается в месяц на одного ребенка 75 процентов к норме (22 фунта), мяса — 30, корнеплодов — 80, соли — 100, сахара — 6 процентов, крупы нет совсем.
В работе комиссии принимали участие представители всех организаций, ведающих обеспечением и снабжением детей: губкома партии, губоно, губсоцвоса, губздравотдела, губпрофсовета, женотдела, ЧК. Все эти люди были голодны, плохо обуты и одеты. Но о себе они думали в последнюю очередь. Как накормить и одеть детей?
Как-то еще зимой к Винокурову пришла девочка.
— Ну, что скажешь?
Девочка села на стул и подогнула под себя ноги.
— Я в школу больше ходить не буду.
— Почему?
— Не в чем.
— Родители есть?
— Нет, умерли. Я из детдома.
Винокуров внимательно посмотрел на нее.
— Ты так и ходишь зимой? — спросил он, потому что девочка была в старой вязаной кофте, платке, на ногах подвязанные веревкой рваные ботинки.
Девочка кивнула.
Винокуров что-то написал на бумаге с печатью, подал ей.
— По этой бумаге в финотделе получишь деньги, купишь пальто и валенки. — Улыбнулся: — Обязательно зайди ко мне в обновке.
Вечером девочка пришла радостная, в новом пальто с собачьим воротником.
— Молодец, хорошее пальто, — похвалил Василий Васильевич. — А где же валенки?
На ногах девочки были новые туфли.
— Очень уж красивые, — смутилась девочка. — Я в туфлях прохожу.
Винокуров покачал головой:
— Ладно, приди еще раз завтра.
Девочка пришла. Винокуров достал откуда-то из-под стола валенки и сказал:
— Носи!
Девочка эта — Галя Максимова — стала потом учительницей, сорок лет проработала в школе, воспитывала детей. И ныне, вспоминая этот случай, она говорит:
— Так и не знаю, где он достал эти валенки. Может, из дому принес, может, купил. Долго я в них ходила.
...Продолжалось заседание деткомиссии. Обсуждался вопрос о чрезвычайном положении в городском приемнике. Слово взял Василий Васильевич Винокуров.
—
В это время раздался телефонный звонок. Представитель губкома партии взял трубку.
— Получены сведения от губпродкомиссара, — радостно объявил он. — Из Москвы для детских домов Перми отправляется две тысячи пудов кондитерских изделий, триста пудов шоколада и два вагона риса!
Все зааплодировали.
— Товарищи, — сказал Винокуров, — это очень хорошее известие. Но у государства не хватит сил и средств содержать все детские учреждения. Я поддерживаю поступившее здесь предложение передать часть детских домов профсоюзным организациям, которые совместно с партячейками будут всемерно способствовать улучшению положения детей. Ведь декрет, подписанный Владимиром Ильичем Лениным, гласит, что, несмотря на трудности, все дети до четырнадцати лет должны питаться бесплатно.
Было решено: на полное хозяйственное содержание батальону ВЧК передать Мусульманский детский дом № 31, дошкольный детдом № 2 и губчека — детприемник.
...Заседание комиссии закончилось уже ночью.
Винокуров шел по темным улицам города. С Камы дул холодный сырой ветер.
Домой он не торопился. Жена Катя на днях уехала в Оханск к его родителям, там должна была рожать первенца. Без нее в доме было пусто.
Винокуров поднял воротник шинели. Его знобило. Но он уже свыкся со своим недугом, приспособился к нему, и мыслями был еще там, на заседании деткомиссии: кому-то что-то доказывал, убеждал. Да, конечно, трудно, очень трудно взять на полное хозяйственное содержание детприемник. Это значит — одевать, обувать, кормить, учить детей. Не одной девочке купить валенки, а сотне ребятишек. А где брать средства? Чекисты сами живут на скудном пайке.
В первую очередь нужно срочно разгрузить приемник, укомплектовать педагогический коллектив. Новое помещение найти немедленно, завтра же. Свой трёхмесячный отпуск придется отложить по крайней мере на неделю-две.
Но новая беда неожиданно сорвала все планы. В детприемнике вспыхнул тиф. Был объявлен карантин.
Винокуров до хрипоты ругался с губздравотделом:
— Детей немедленно в больницу!
Но больницы были забиты, врачей не хватало. Эпидемия гуляла по всей губернии.
Винокуров получил известие из Оханска: в тифу лежала и его жена Катя. Но выехать к ней он не мог.