Подвластные дьяволу. Столкновение
Шрифт:
К этой тюрьме вела только одна не обозначенная на карте дорога по мосту. Прибыв туда, Портман передал соответствующие документы охране, которая, просмотрев их, попросила его подождать. Через пять минут к нему вышел сотрудник в форме капитана и представился:
– Капитан Тэд Батлер. Нас уже осведомили обо всем. Право, не думал, что наше телевидение решит сделать из этого негодяя героя.
– Почему именно героя?
– Пройдемте сюда, – говоря это, Батлер открыл железные двери из стальных прутьев. – Ну как же? Каждый, кто попадает в ящик, на
Майкл делал все, что от него требовалось.
– Это ошибочное мнение, капитан! Люди, на которых он покушался, должны знать, почему он это сделал.
– Не скажите… Поднимите руки… Выше… Посмотрите на меня… Откройте рот… Шире.
Майкл понимал, что все это было необходимо, но так как сам он впервые подвергался этим процедурам, это было хоть и неприятно, но интересно.
– Все, закончили! Идите за мной.
Они шли с ним по темному узкому коридору, каждые двадцать пять – тридцать шагов Батлер открывал железные двери и закрывал за Майклом. Отсюда точно не сбежишь. Кругом стояла такая тишина, что стук каблуков капитана звучали в этой полутемноте, как звуки хронометра. Капитан остановился и подошел к железной сетке слева. Таких камер было много, но, похоже, кроме них, никого здесь не было. Он открыл и эти двери.
– Вот он, ваш герой. Проходите, не бойтесь, он у дальней стены, прикован. Я постою здесь…
Майкл прошел внутрь. В камере было абсолютно темно, из-под потолка шел слабый свет, но постепенно глаза начинали привыкать к темноте. Он разглядел узника, он лежал спиной ко входу, подложив под голову правую руку.
Ощущение было не из лучших, здесь тяжело дышалось, и Майклу вдруг захотелось поскорее с этим закончить и выбраться наружу, на свет, на свободу, наконец. Поэтому он начал не откладывая:
– Здравствуйте!..
Арестант повернулся. Лица его не было видно. Оттуда послышался слабый звук с хриплым вздохом.
– Я тележурналист с Пятого канала и хотел бы поговорить с вами вот о чем.
– Мне не о чем с вами разваривать, – резко ответил арестант.
Майкл не забывал, с какой целью он сюда пришел.
– Нет-нет. Вы меня неправильно поняли. Я от имени нашего телеканала хотел бы сделать вам предложение, понимаете…
Теперь стало ясно, что заключенного это удивило, и он, подняв голову и повернувшись, стал присматриваться к Майклу.
– Это что? Новый способ ФБР выудить из меня показания? Пытки ушли в прошлое?
– Я еще раз повторяю, я журналист с телевизионного канала. Прошу вас вначале только выслушать меня, а затем принять решение… Мы хотели бы сделать цикл передач о том, что движет вами, мусульманами, ваша цель, как вы пришли к этому и так далее, то есть это будет простое интервью.
– Один вопрос, который я задам в рамках так вами называемого взаимовыгодного сотрудничества…
– Да, пожалуйста. Я слушаю вас…
– ФБР всегда, делая предложения,
– Нет, этого я вам не могу гарантировать, денег тоже.
– Ну, тогда какая у меня, верующего человека, может быть сделка с кяфирами (неверными)? Почему вы всегда хотите, чтобы другие делали так, как хотите вы, а вы не хотите к ним даже прислушаться? Ведь это сделка, а сделка должна быть обоюдовыгодной?
Такой оборот точно был не на пользу дела. Майкл чувствовал, что если так пойдет и дальше, то такого рода разговор не даст нужного результата, поэтому он старался сделать все, чтобы Аль-Халиль дослушал его до конца.
– Послушайте…
– Я вас достаточно послушал. Уходите…
– Мы предлагаем вам участвовать в цикле передач, где вы просто будете отвечать на вопросы, интересующие всех. Люди имеют право знать, почему вы пошли на это, что движет вами, ваши цели и так далее.
– Что меня двинуло на такой поступок? Вы имеете в виду – взорвать кафе? Вы так говорите, как будто моя вина уже доказана…
– Извините, я не так выразился…
– Конечно, я буду отвечать, а вы уберете оттуда неугодные вам ответы и преподнесете зрителям конфетку в угодном вам и власти ракурсе. То есть что я прилюдно признаю свою вину. Так, что ли? Ведь сегодня подделать мой голос для вас, телевизионщиков, не составляет труда? Повторяю, я не иду на сговор.
Сказав это, Аль-Халиль повернулся спиной к Майклу.
«Он упрям, ну а я еще упрямее!» – подумал Майкл.
– Мы бы не успели сделать всего, что вы говорите. Просто не успели бы, зритель понял бы, что это подделка! Не успели бы по той простой причине, что вы будете отвечать на вопросы в прямом эфире…
Заключенный стал снова медленно поворачиваться к Майклу.
– В прямом эфире? Это кто же вам позволит такое? ФБР пошло на это? Хм…
– ФБР тут как раз ни при чем, они, наоборот, хотели помешать этому, но имеются более высокостоящие инстанции, которые за свободу слова готовы пожертвовать чем угодно. Кстати, и они тоже хотят получить ответы. В этом заключаются интересы многих граждан, как нашей страны, так многих других.
Узник, подняв голову вверх, с руками было сложнее, так как из-за того, что он был прикован, он не мог поднять рук выше плеч, воскликнул:
– Воистину пути Аллаха неисповедимы! Аллаху Акбар! Мне надо подумать над вашим предложением. Завтра я вам дам ответ, только у меня есть одна просьба к вам.
– Да, конечно, я вас слушаю…
– Прежде чем я дам вам ответ, я хотел вас попросить об одной услуге. Принесите мне, пожалуйста, Коран на арабском языке.
– Конечно, я сейчас же займусь этим, вернусь в город и привезу вам Коран. До свиданья.
Но Аль-Халиль уже не слышал его, он отвернулся и ушел в себя. Майкл понял, что тот принялся за молитву, и что его нельзя отвлекать.