Подводное течение
Шрифт:
– Хотелось бы думать, что этот урок пойдет тебе на пользу, – тихо сказала она.
– Не совсем так. Маньяком движет лишь животная страсть. А я немного в тебя влюблен. Но мне одного эксперимента мало.
Маша засмеялась.
– Ну уж нет, со мной у тебя так не будет. Я жертва, которую ты уже убил, и теперь придется найти новую. Здесь я тебе помогу, чтобы ты не цеплял шлюх с улицы.
Маша встала, потушила сигарету и накинула свой белый плащ.
– Люди умеют себя сдерживать, но наш герой отличается от остальных тем, что не признает запреты. В остальном он такой
– И мы должны позволить ему убивать?
– В одной Москве в день погибает не менее тысячи человек. Кого-то убивают бандиты, кого-то врачи на операционном столе, кто-то попадает под трамвай, вешается, прыгает с балкона, умирает от передозировки, кому-то падает кирпич на голову. Мы не можем спасти всех. У каждого своя жизнь, своя судьба. На днях один пьяный идиот кухонным ножом перерезал всю семью. А он оказался уважаемым человеком, ученым с разными званиями, тихим и внимательным. Разберись, почему такое происходит. Послезавтра выходит первый номер журнала. Глава печатается без исправлений. Пусть будет заманкой. Ну а дальше думай, как потрясти читателя. Скоро увидимся, – сказала Маша и ушла.
Писатель еще долго не находил себе места. В нем проснулись почти забытые инстинкты. Последней женщиной была Наташа, но тогда он чудовищно напился и теперь не сомневался, что между ними ничего не было. Маша совсем другое дело. Он окунулся в чужой, неведомый мир, и стал его пленником. Слепцов трезво оценивал, что с ним произошло. Могущественная Мезенцева позволила себе эксперимент. Вернется домой, примет душ и обо всем забудет. Но ущемленное самолюбие не смыть проточной водой.
Павел Михайлович, решив поработать, отправился в кабинет и на пороге вздрогнул от неожиданности. На месте картины, которую он отдал Маше, висела новая. Обычный пейзаж, дорога, за дорогой – лес или парк. Ничего особенного, кроме того, что она была выполнена рукой того же художника.
«Но как она здесь оказалась? Кто смог проникнуть в мою квартиру?» Первое, что пришло на ум, – художник, о котором говорила Наташа. Он читал рукопись и сделал иллюстрации. Он жил с Наташей и, вероятно, знал, куда она ушла в день своей гибели. И, возможно, у него последняя глава романа. Чего он добивается? Если собирается шантажировать, то почему не выходит на связь?
Впрочем, теперь Слепцов не боялся разоблачения. Сюжет может быть похожим, но концепция поменялась в корне. Сами события отошли на второй план. Главный герой не безликая тень, а человек, живущий рядом с нами.
А если художник здесь ни при чем? Получается, что кто-то пытается навязать Слепцову еще одну игру. Писатель глубоко задумался. Постепенно в нем просыпалось непреодолимое чувство азарта и бойцовское желание ввязаться в эту драку.
4
В райотдел милиции пришел мужчина с заявлением. Пропала жена. Из дежурной части его направили к следователю, улыбчивому полноватому мужчине в модных очках.
– Не волнуйтесь и давайте все по порядку. Не торопитесь. Время у меня есть.
– Жена
– Вы все правильно сделали, Савелий Игоревич. Но раньше чем через трое суток после исчезновения, мы заявления принять не можем. У нас нет достаточного количества сотрудников, чтобы искать «потеряшек». Тем более подтверждено практикой, что девяносто девять процентов пропавших возвращаются домой целыми и невредимыми. Подождите еще два дня, а потом приходите, но я думаю, что все обойдется.
Когда посетитель ушел, следователь Игнат Николаевич Судец сделал пометку в настольном календаре и тут же забыл о просителе.
5
22 мая 1972 г.
Похороны Феликса проходили пышно. Народу собралось много. Я попросила какую-то женщину показать секретаршу Олега. Девушка была красивая, высокая, с хорошей фигурой. Наверняка он с ней тоже спал.
– Здравствуй, Тамара.
Девушка оглянулась.
– Я Оксана. Так где же мой муж? Не вижу.
– Возможно, его задержали в Лондоне.
Вид у девушки был растерянным.
– Кощунство не прийти на похороны своего друга и начальника. Отойдем в сторонку, надо поговорить, – предложила я.
Мы вышли на улицу.
– Ну, во-первых, я хочу забрать ключи от машины и документы на нее. Нечего ей пылиться под окнами.
– Имеешь право, – ответила Тамара. – «Жигули» уже оформлены на твое имя. Надо сменить транзитные номера на обычные и поставить машину на учет. Это недолго.
Я взяла красавицу под руку, отвела к скамеечке, и мы присели.
– Как ты думаешь, почему Олег все записывает на мое имя? Мне он ничего не объясняет.
– Если говорить правду, то нашим сотрудникам выдаются кредиты. Если Олег не вернет кредит, то опишут его имущество. Но у него ничего нет. А члены семьи не отвечают за действия заемщика. Все остается при тебе. И что очень важно, Олег сохранит свое место. Деньги будут вычитать из его зарплаты. Лет эдак десять. По закону они не могут вычитать больше двадцати пяти процентов. Чем больше зарабатывает, тем быстрее вернет деньги. К тому же Олега считают хорошим специалистом. Ему прочат должность Феликса, если только завистники не помешают. Пройдем в мой кабинет, я отдам тебе документы на машину и ключи.
Проходя мимо стоянки, она указала мне на синий «жигуленок». Очень симпатичная машина. Мы поднялись на четвертый этаж и прошли в офис заместителя начальника управления. Тамара открыла сейф и передала мне конверт с документами.
– Ты с Олегом тоже спала? – спросила я Тамару.
Девушка побагровела, но ответить ей не дали двое вошедших мужчин. Я сразу поняла по их лицам, что они не банковские работники.
– Извините, кто из вас Оксана Кустинова?
Молодцы. Здорово сработали. Заложить меня могла только Жанка. Но если я выкручусь, этой бабе хана. Бандюков как сено косила, а уж со столичной шлюхой как-нибудь справлюсь. Главное – не паниковать.