Подводное течение

Март Михаил

– И где же ее покупки?

– Не знаю. Я ничего не знаю. Ждал час, два. Начало темнеть, и я пошел ее встречать. Вот тут посреди парка и встретил. Она корчилась от боли, а потом и вовсе сознание потеряла.

Наконец-то приехала «скорая». Но забирать в больницу девушку не захотели, мол, в вытрезвитель везите. Алексей отдал им все деньги, что у него были, и Роксану все же погрузили в машину. Муж захотел поехать с ней. Майор сказал ему на прощание:

– Состава преступления не зафиксировано. Возьмите

медицинское заключение и зайдите ко мне в райотдел. Вызов был, значит, и отчет должен быть.

Колпачев плохо относился к современной молодежи, и от подобных происшествий его тошнило.

Этим же вечером Веня Скуратов побывал в морге. С его связями пронырливый репортер в любую дверь входил без стука. Его терпели, считая холуем полковника Кулешова.

Главный и самый опытный патологоанатом Артюхов пил чай в своем кабинете.

– Ну, как моя покойница, Петрович? – спросил Скуратов Артюхова.

– Никак. В холодильнике лежит.

– Ты установил, чем ей перерезали горло?

– Опасной бритвой. Без особых усилий. Чик – и порядок. Главное – знать, в каком месте резать.

– А кто ведет дело по ограблению ювелирного на Сретенке? – спросила Веня.

– Твой друг Кулешов.

– Но в ювелирном директору точно так же перерезали глотку. Не видишь связи?

– Никакой, – ответил Артюхов. – Ювелирный грабили мастера высшего класса. За четыре минуты вынесли бриллиантов на шесть миллионов долларов. Минуя витрины, прямо к сейфу направились. Знали, где и что брать. А в парке нашли изнасилованную и убитую шлюху.

– Одно замечание, Петрович. Изнасилование предполагает сопротивление жертвы. Но проститутки не сопротивляются. Их работа – доставлять удовольствие. И ведь следов насилия ты на самом деле не обнаружил. А главное твое открытие состоит в том, что ее трахали уже мертвой. Зачем? Можно трахнуть девку, а потом ее убить.

– Может, она ему не давалась, – возразил патологоанатом. – Что меня смущает в этом убийстве, так это не половой акт, а то, что она была трезвой. Ни грамма алкоголя в крови.

Кабинет главного «потрошителя» пропах формалином и не был уютным местом, но хозяин чувствовал себя вполне комфортно, а вот репортер ерзал на стуле.

– При чем тут алкоголь?

– Трезвая женщина не наденет чулки наизнанку. Да и пояс она не умела носить. Задом наперед натянула на себя.

– Вот это уже интересно, – заметил репортер. – В протоколах милиции ничего об этом не говорится. Составь новый отчет и впиши туда свои замечания. В женском белье менты ничего не смыслят.

– Сегодня еще одну телку из того же парка привезли. Умерла на операционном столе. Муж пошел встречать ее и обнаружил в кошмарном виде. А главное – среди бела дня. И никто бабе не помог. Прохожие сочли ее пьяной. Она тоже была в черных чулочках,

но одетых правильно, косметика размазана по всему лицу. По виду – шлюха. На ней ни царапин, ни побоев, но женщина имела половую связь за пару часов до смерти. Понятное дело – не с мужем. Она была беременна. Тринадцать недель. В легких обнаружена гремучая смесь из наркотиков. Доза не смертельная, но у девушки была аллергия на некоторые препараты, от этого и умерла. Лаборанты пытаются выяснить состав наркотика, но дело это трудное. А в крови еще куча лекарств присутствует.

– Наркоманка?

– В том-то и дело, что нет. Организм чистый. Следов от укола нет. При вскрытии наркомана сразу видно. Значит, она наркотик принимала не более одного раза.

– А что по поводу ее мужа?

– Парень в полном трансе, – ответил Артюхов. – Просидел здесь до утра. Еле выпроводили. И мент ему поганый попался. Хотел девчонку в вытрезвитель отправить, а у нее уже кровавая пена шла изо рта. «Скорая» тоже не торопилась. У них одна отговорка: «Пробки». Могли бы успеть, спасти. Организм женщины сопротивлялся до последнего. Иначе муж живой ее не нашел бы.

– Он оставил свои координаты?

Врач пододвинул журналисту папку:

– Можешь переписать.

– А личность первой жертвы установлена? – спросил Скуратов.

– Нет. У обеих пропали сумочки. Вот только у последней чек в кармане нашли: она за продуктами ходила.

Веня расчехлил фотоаппарат и перефотографировал чек.

– Меня другое удивляет, – сказал Веня, закончив фотографировать. – Почему никто не ищет убийцу первой жертвы?

– Я тоже об этом думал. Обручальное колечко у нее осталось на пальце. Значит, была замужем.

В эту минуту в кабинет вошел рыхлый мужчина, следователь Судец. За ним шел парень лет тридцати. Долговязый, худой, нервный.

– Здравствуйте, Юрий Петрович, – поздоровался следователь.

– Привет, Игнат Николаевич, – ответил патологоанатом. – Опознание?

– Да, вот у парня жена пропала три дня назад. Заявление мы у него сегодня приняли. Есть совпадения по описанию.

– Пойдемте глянем.

Скуратов, сунув фотоаппарат в сумку, присоединился к компании. Никто на него не обратил внимания. Он вполне мог сойти за работника морга, если бы не корчил рожи от запахов.

Ящик выдвинулся со скрежетом. Труп даже не удостоились прикрыть простыней. Тело голубоватого цвета едва не покрылось инеем.

– Это она? – спросил следователь.

Парень долго смотрел на труп, а потом потерял сознание. Пришлось нести нашатырь и вытаскивать слабонервного на улицу. Патологоанатом остался в морге.

– Вы кто? – наконец спросил Скуратова следователь.

– Я помощник полковника Кулешова. Знаете такого?

– Ну а кто же его не знает.