Подземное чудовище
Шрифт:
– Вы пристрастились к наркотику с гор? К снегу, из которого делают мороженое? – удивился Себастьян. – Но на вид вы вполне здоровы.
Визирь усмехнулся. Его жирное лицо казалось красным в свете факелов.
– Есть еще один способ поддерживать форму, – объяснил он самодовольно. – Существует один вид мяса, которое не приобретает вкуса окурков, несмотря ни на что. Да, один вид, только один.
– Какой? – спросила Пэгги Сью, которая, похоже, уже знала ответ.
– Человеческая плоть, – ответил Ранюк. – Человеческая плоть, причем
– Но это ужасно, – прошептала девочка, – это же настоящий каннибализм!
– Вовсе нет! – возразил Ранюк, снисходительно усмехнувшись. – Каннибалы пожирают людей против их воли, я же, откусывая кусочки от людей, плачу им большие деньги.
– Что? – вскрикнула Пэгги. – Вы хотите сказать, что люди сами соглашаются, чтобы их ели? Продают себя по кускам или на вес?
– Ну разумеется, они толпами осаждают дворец, чтобы удостоиться этой чести, ведь я хорошо им плачу, очень хорошо. А что такое рука или нога против целого ящика золота, который обеспечит вам безбедное существование до конца дней? Я никого не заставляю, они сами приходят и умоляют моих поваров выбрать именно их.
– Ваших поваров… – ошеломленно пробормотала Пэгги Сью.
– Ну да, это не совсем точное слово, – согласился Ранюк, – ведь из несчастных людей никто не делает жаркое. После строгого отбора и медицинского осмотра их купают в горячей ароматной ванне, чтобы размягчить мясо. Затем им выплачивается положенное вознаграждение: золото, украшения, иногда – небольшой участок земли, и их приводят сюда… по доброй воле, подчеркиваю. Разумеется, мы принимаем только взрослых. Хотя очень многие пытаются продать своих детей, я против этого, я человек высокой морали, вы же понимаете.
Пэгги Сью стоило нечеловеческих усилий подавить свой гнев. Ранюк преспокойно щелкнул пальцами. Красная драпировка приподнялась, и вошла молодая девушка. У нее была белая гладкая кожа, крепкие бедра, пухлые руки. Пэгги решила, что ей нет и двадцати лет. Слуга, державший девушку за руку, подвел ее к столу.
– Сегодня на обед, – начал он, – Ранья, ей почти девятнадцать лет. Она шла первым номером на сегодняшнем отборе.
Девушка молча стояла. Казалось, она ничего не понимает.
– Ей дали обезболивающее, – пояснил визирь, она в полном сознании, но ничего не чувствует. Придворный врач напоил ее особой микстурой. А когда мы закончим, доктор обработает ее раны.
– Какая мерзость! – возмутилась Пэгги.
– Нет, – возразил Ранюк, – мерзость – это мясо со вкусом окурков. Что может быть прекрасней этой розовой ножки? Разве не аппетитно? Пахнет тимьяном и кориандром. Я не заставляю вас пробовать – отнюдь, просто хочу доказать вам, что можно и не есть эти проклятые окурки.
– Вы и впрямь так думаете? А что, если вот это и есть то самое проклятье? То, что вы вынуждены питаться человеческой плотью! Пожирать себе подобных, как дикарь, как настоящее чудовище? Неужели вы не понимаете, что попали в ловушку Пожирательницы? Заставляя людей поедать друг друга, она тем самым сокращает число своих врагов! Она смеется над вами…
Ранюк пожал плечами.
– Дорогуша, ваши философские рассуждения не испортят мне аппетит. Если вы не чувствуете голода, позвольте хотя бы мне утолить свой.
С этими словами он вонзил вилку в бедро Раньи, которая и не шевельнулась. Себастьян подскочил, но Ранюк остановил его, зацокав языком.
– Ну, молодой человек, не надо скандала. Десять моих стражников быстро отобьют у вас охоту спорить. Вы же не хотите, чтобы вас изрешетили стрелами?
Он начал отрезать мясо от бедра. Ранья не шелохнулась. Более того, она улыбалась, думая о чем-то своем.
– Такой вид питания требует неплохого знания анатомии, – продолжал Ранюк, – тут нечаянно можно и артерию перерезать. А я совсем не желаю, чтобы девчонка умерла! Неужели вы меня принимаете за убийцу?
Пэгги Сью покачала головой.
Ужасная церемония затянулась, прерываемая причмокиваниями визиря. Наконец, Ранюк хлопнул в ладоши.
– Позвать хирурга! – приказал он. – С этой малышкой я закончил. Она может прийти еще раз, ее мясо восхитительно.
Он отодвинул стул и встал. Служанка вытерла ему лицо и руки влажным полотенцем.
– А теперь можно и поспать, – весело воскликнул он, – не шумите тут. Я сейчас прикажу, чтобы подготовили транспорт и подали вам… более привычные блюда!
Видно было, что он хорошо отобедал.
Двое слуг вывели Ранью. Подойдя к двери, она вдруг очнулась и решила сделать реверанс, чтобы отблагодарить визиря.
– Как я вам на вкус, сеньор? – поинтересовалась она с надеждой в голосе.
– Очень, очень хороша, дорогуша, – ласково ответил Ранюк. – Я очень доволен. Ты заслужила награду.
Он ушел, оставив Пэгги и Себастьяна одних.
– Я тоже не прочь откусить кусочек этой Раньи, – недовольно проворчал синий пес, – но меня-то никто не спрашивал!
Глава 16
Гора удовольствий
Когда Ранюк ушел, Пэгги Сью вышла в сад, чтобы подышать свежим воздухом и прийти в себя. Какое-то время она бродила среди фонтанов и кустов фиолетовых роз, а друзья следовали за ней. Тут и там, свернувшись калачиком на мраморных скамейках, спали молодые люди. Стоило к ним приблизиться, как они вздрагивали, открывали глаза и снова погружались в сон. Неподалеку от кухни синий пес заметил людей в бинтах. Они уходили из дворца с большими шкатулками с золотом под мышкой. Пэгги Сью поняла, что это жертвы предыдущих «обедов» Ранюка. Немного погодя они заметили и Ранью, бедро у нее было перевязано. Девушка радостно подсчитывала золотые слитки.
Когда Пэгги подошла к ней, та тут же начала оправдываться:
– В бедных кварталах люди живут очень плохо. Для молодежи куда лучше отдать кусочек своего мяса богатым и получить за это золото, чем умереть с голоду. Если все пойдет хорошо, можно накопить денег, уйти из города, поселиться в деревне и забыть о Пожирательнице. И я так сделаю. Ранюк не лгал вам: он никого не тащит на обеденный стол силой. Я сама пришла и стала просить, чтобы меня приняли. У них очень строгий отбор. Хорошо еще, что мы, бедняки, не пристрастились к райскому лакомству! Нам просто повезло: у нас нет денег на волшебное мороженое. А для богатых это не помеха. Они стали рабами розового снега.