Поджигатель
Шрифт:
— Не то слово! Идеальная снаружи, гнилая внутри.
— Ну что, констебль Светлая Голова, хотите услышать результаты опроса жителей соседнего дома?
— Еще бы! — От волнения у меня засосало под ложечкой.
— Никто ничего не видел.
— Ты серьезно?
— Вполне. Многие узнали Ребекку, сообщили, что время от времени видели ее с разными мужчинами, но никто не вспомнил, что произошло в четверг вечером… Если вообще там что-то произошло. Знаешь, что беспокоит меня больше всего?
— Нет, не знаю, — терпеливо ответила я. — Но надеюсь,
— Их полное безразличие. Никто даже бровью не повел, когда мы сказали, что она умерла. А один придурок поинтересовался, какова площадь ее квартиры. Бездушные скоты! Ненавижу Лондон!
— Почему же тогда здесь живешь?
Роб пожал плечами.
— Если хочешь расследовать интересные преступления, поезжай туда, где действуют интересные преступники, то есть в Лондон. Но жить в этом городе не слишком приятно.
— Умирать тоже, — грустно добавила я.
— Ты уже выяснила, кто убил Ребекку, если не Поджигатель?
— У меня есть одна идея.
Роб уставился на меня.
— Неужели ее бойфренд?
Я разочарованно вздохнула.
— Как ты догадался?
— Бойфренд-убийца — самая очевидная и банальная версия.
— Убийцы всегда банальны, — не сдавалась я. — Лучший способ избавиться от человека — инсценировать нападение серийного убийцы. Полиция возьмет ложный след, а тебе останется сидеть тихо и делать вид, будто скорбишь по покойнику. Потом шум уляжется, и можно спокойно жить дальше. Идеальное преступление. Ассистентка Ребекки сказала, что Гил был ее единственной любовью. А когда они расстались, у Ребекки начались проблемы. Думаю, она была без ума от Гила и ради него могла пойти на все — даже приехать среди ночи в глухой уголок Кеннингтона, чтобы там с ним встретиться. Мне кажется, она ему доверяла… и, наверное, зря.
Роб смотрел на меня с откровенным сомнением.
— Ты с ним уже разговаривала? Интересно, что он такого сказал? Чем вызвал подозрения?
— Если честно, сама не знаю. — Я вспомнила Гила, и по телу побежали мурашки. — Но он меня пугает.
— Вот как? Что ж, этого достаточно для возбуждения уголовного дела.
— Конечно же, нет! — разозлилась я. — Я собираю доказательства.
— Понятно. Тогда поедем побеседуем с ее подругой. Как ее зовут?
— Тилли Шоу. Видимо, «Тилли» — это уменьшительное от «Матильда».
Роб на скорости въехал в поток машин. Он всегда водит так, будто участвует в последнем круге авторалли и мчится к финишу, догоняя лидера. Чтобы не слететь с сиденья, я уперлась рукой в приборную доску. Раздался резкий гудок. Вздрогнув, я оглянулась через плечо и увидела в заднем стекле черное такси — пугающе близко к нашему бамперу.
— О Боже! Я бы хотела добраться до места живой, если ты, конечно, не возражаешь.
— Конечно, нет, милая. — Он дал по газам, пытаясь проскочить перекресток, пока на светофоре горит зеленый, но не успел и проехал на красный. — Успокойся, откинься на спинку кресла и получай удовольствие от поездки.
— Когда ты за рулем, о спокойствии
— Такому горе-водителю, как ты, вообще грех жаловаться!
— Я отлично вожу машину, — с достоинством заявила я, — только не умею парковаться.
— Ну, это сущие пустяки!
— Никто еще не умер оттого, что неровно поставил машину на стоянке.
— Мы с тобой тоже пока живы.
— Вот именно — пока. Ладно, давай помолчим, а? Лучше следи за дорогой.
— Я могу вести машину и говорить, это мне нисколько не мешает.
Я покачала головой, плотно сжала губы и больше не проронила ни слова до тех пор, пока мы не приехали по адресу.
Тилли Шоу жила в Белсайз-парк в тесной квартирке с одной спальней, расположенной в большом викторианском доме. Стоя в общем коридоре и чувствуя, как по ногам гуляет сквозняк, я опасалась самого худшего, но дверь отворилась и нас обдало волной жаркого воздуха. Тилли оказалась маленькой, очень симпатичной девушкой с крашеными рыжими волосами и густой челкой. Она была укутана в какие-то кофты, свитера и шали — я не смогла сразу разобрать, что именно на ней надето.
— Я включила все батареи, потому что в этом доме всегда жутко холодно, особенно в такую погоду. Бог мой, я уже позабыла, что такое тепло! Но если вам слишком жарко, скажите. А может, хотите выпить чего-нибудь горячего? Могу приготовить чай. Я и сама с удовольствием попила бы чаю, так что мне не трудно, заварю и для вас…
Мы шли за девушкой и слушали ее безостановочную трескотню. Я обернулась к Робу и недоуменно пожала плечами.
Квартира напоминала настоящие тропики. Роб тут же скинул пальто, пиджак и уже схватился за узел галстука, но наткнулся на мой осуждающий взгляд.
— Спасибо. Мне, если можно, стакан воды, — попросил он Тилли, и она со всех ног бросилась в кухню.
Воспользовавшись моментом, я оглядела комнату, до отказа забитую старой темной мебелью, слишком громоздкой для такого тесного помещения. В углу высился треугольный буфет. Квадратная оттоманка, накрытая гобеленовым покрывалом, служила почти непреодолимой преградой. Обстановку дополняли древняя софа и два широченных продавленных кресла. Остальное пространство украшала коллекция разномастных предметов. Этот стиль мне знаком: некоторые мои подруги много путешествовали, а потом привозили домой в качестве сувениров всякую ерунду: ткани-батик, вышитые панно, расписные горшочки и вазочки.
— Почти все это барахло мне отдали родители, когда я переезжала в Лондон, — сказала Тилли. Обернувшись, я увидела, что она стоит с водой для Роба и внимательно смотрит на меня. — Оно им было не нужно. Наверное, думали, что у меня будет квартира побольше.
— Уютно.
— Вовсе нет, — возразила девушка. — Но по крайней мере мне не пришлось тратиться на мебель.
— Да, это большой плюс, — усмехнулся Роб.
Тилли обаятельно улыбнулась в ответ, но тут же стала серьезной.