Поджигатель
Шрифт:
Операция с самого начала была геморроем. Появление репортера из «Воскресного курьера» только усугубило дело. Я уж не говорю про погоду. Бродя впотьмах по южному Лондону, я вымок до нитки и в самом мрачном настроении подошел сзади к серебристому «форду». Единственный плюс дождя состоял в том, что он делал меня почти невидимым, хотя журналист все равно не смотрел в мою сторону. Я дважды с силой ударил в пассажирское стекло и со злорадством заметил, как борзописец вздрогнул, чуть не выпрыгнув из штанов. Показав свое полицейское
— Добрый вечер, сэр. Я могу вам чем-нибудь помочь?
Видимо, мой тон ввел его в заблуждение. Колесики в его тупой башке со скрипом закрутились — он лихорадочно пытался придумать причину, по которой он здесь оказался.
— Нет… э… просто я искал адрес. А мой навигатор, кажется, сломался. Он все время отсылает меня сюда.
— А куда вам нужно?
Репортер открыл рот и снова закрыл: мой вопрос явно поставил его в тупик. И я отлично понимал парня. Он должен был назвать какое-то место в этом районе, судя по всему, плохо ему знакомом, причем место не слишком известное, иначе, чтобы туда попасть, ему не понадобился бы спутниковый навигатор. Я покачал головой, прерывая его раздумья.
— Не трудитесь. Мы знаем, что вы журналист, и знаем, что вы здесь делаете.
Он на мгновение сник, но, как я и ожидал, быстро воспрянул духом.
— Раз вы все это знаете, должны знать и то, что я имею право здесь находиться.
— Да, но сейчас в этом районе проводится секретная операция и вы можете ее сорвать. Прошу по-хорошему: пожалуйста, уезжайте.
— Это общественная улица. Вы не можете заставить меня уехать.
— Ладно, — вздохнул я, — выйдите из машины!
— Что?
— Выйдите, пожалуйста, из машины. И предъявите ваше водительское удостоверение или какой-либо другой документ с фотографией, если он у вас есть.
— Зачем?
— Сейчас глубокая ночь, а вы разъезжаете по городу в одиночку. Мало того, вы не смогли внятно объяснить, почему здесь находитесь. Я подозреваю, что в вашем автомобиле находятся краденые вещи или запрещенные предметы, и в соответствии со статьей первой Закона о полицейско-уголовных доказательствах намерен обыскать вас и вашу машину.
Мои действия и впрямь были совершенно законными, но я воспользовался своим правом лишь для того, чтобы позлить репортера. И он это отлично знал.
— Вы не можете это сделать!
— Если будете препятствовать, я вас арестую, — не шутя пригрозил я.
Репортер затих. Было слышно только, как дождь барабанит по крыше автомобиля.
— Черт возьми! — Он неуклюже открыл дверцу, выбрался из салона и порылся в кармане. — Вот журналистское удостоверение и права. Что еще вам нужно?
Я обогнул машину, подошел к щелкоперу и оттеснил его назад на два шага. Он прижался спиной к стене.
— Стойте там, сэр.
Я посветил фонариком на его документы. На фотографиях придурок-репортер
— Ехали домой и решили сделать крюк?
— Я проводил журналистское исследование. Мне надо было придать красок очерку, который я пишу про недавние убийства. Хотелось ощутить общую атмосферу этого места. — Он неопределенно взмахнул рукой, указывая на улицу и парк.
Его волосы уже прилипли к голове, а пиджак потемнел на плечах. Отлично! Еще пара минут, и он как следует вымокнет. Пока я бегло обыскивал машину, он бубнил, что это нелепо, что я ущемляю его права и что я должен назвать свою фамилию. Можно было проверить его по базе, чтобы добавить ему ночных приключений, но, потыкав в кнопки своей рации, я убедился, что она окончательно сдохла. Придется довольствоваться малым. Я заглянул под сиденья, потом открыл багажник и молча уставился на лежащую там кучу хлама. Максуэлл счел нужным объяснить, что он не один пользуется машиной и даже не знает, что именно находится в багажнике.
— Так это не краденое?
Он испуганно покосился на обнаруженное мной «крысиное гнездо»: пластиковые пакеты, буксирный трос, протекшая емкость с машинным маслом, пустые бутылки из-под воды, пакеты от чипсов, обертки от сандвичей и несколько старых рваных номеров «Воскресного курьера».
— Н-нет. Это же обычный мусор, верно?
— Да вроде. — Я захлопнул багажник, обернулся и посветил фонариком ему в глаза. — Просто мне показалось странным ваше заявление о том, будто вы не знаете, что там лежит.
На самом деле ничего странного. Все и всегда врут полицейским, даже по пустякам. Я не собирался арестовывать его за то, что он развел в машине бардак, однако он все равно предпочел свалить вину на других. Я поднял руку вверх, чтобы пресечь его невнятное бормотание.
— Ну хорошо. Я запомнил вашу машину, мистер Максуэлл. А теперь проваливайте, да поживей, или я арестую вас за сопротивление властям и вы проведете остаток ночи в полицейском участке, в одной камере с подобранными на улицах алкашами. Не сомневаюсь, что утром дорогой адвокат вашей газеты вызволит вас оттуда.
Похоже, такая перспектива вызвала у него легкую панику.
— Не надо, я сейчас уеду.
— Будьте так любезны, — начал я, но отвлекся на шум, который раздался слева от меня.
Оглянувшись, я увидел Сэма, который бежал — бежал! — вдоль боковой ограды парка и что-то пыхтел в рацию.
— Сэм! — крикнул я, но он меня не услышал. А может, услышал, но не обернулся.
Я быстро взглянул на оперативную машину, но не увидел там ни Мэйв, ни девушки-офицера. Обе передние дверцы были распахнуты настежь, а сиденья в освещенном салоне пусты. Проклятие! Пока я возился с идиотом-журналистом, у них что-то случилось.